— Хорошо, что добился, — добавил мрачный Сириус, — в то время я как раз обдумывал план побега.
Рем продолжал:
— Потом я пошёл, естественно, к Дамблдору. Нам удалось выловить Петтигрю, а Сириуса оправдать.
— Надеюсь, с Петтигрю сделали что-нибудь страшное! — иногда моя кровожадность не знает пределов.
— Не сделали, — зло ответил крёстный, — этому маленькому предателю удалось сбежать. Крыса!
Мрачный Рем подытожил:
— Главное, Сириуса освободили. Скандал был грандиозный. У Фаджа были не лучшие времена. Представляете — невиновный человек сидит в Азкабане двенадцать лет! Министерство просто лихорадило.
— А Барти Крауча хватил удар, — без всякого сожаления добавил крёстный, — это он посадил меня без суда и следствия.
— Вот был сюрприз для этого мальчишки, — сказала тогда Лу, — ну, у которого крыса жила.
— Сюрприз был для всей семьи, Петтигрю жил у них все эти двенадцать лет, — сказал Рем, — Уизли. Они, кстати, неподалёку живут.
— Уизли? — вспомнил я, — Это брат той девчонки, с который мы в участок угодили?
— Один из братьев. У неё их шесть штук.
Пат присвистнул.
— А они все рыжие? — заинтересовался мой друг.
— Да, — подтвердил крёстный, и не с того, не с сего, добавил, — кого-то ты мне, парень, напоминаешь…
Это был риторический вопрос (и, даже, не вопрос вовсе) и ответа не требовал.
* * *
Лу пробыла с нами недолго, и через неделю оставила наше сугубо мужское общество без женского влияния, успев вдоволь покритиковать наши с Патом попытки колдовать. Это была одна из её добровольно-принудительных поездок во Францию к родственникам, которых Лу терпеть не могла. Вообще-то, родственники Лу не были французами, они были голландцами, просто жили в Провансе. Но каждый раз, когда Лу пыталась мне объяснить особенности своего происхождения, я насмерть запутывался и единственное, что я понял — Лу не совсем англичанка.
На редкость мирно продолжались наши каникулы. Люпин и Сириус пытались втиснуть в наши бедные головы как можно больше информации о магическом мире. И, конечно же, учили колдовать.
Получалось у нас с Патом по-разному. Иногда легко, иногда не очень. Один раз мы переусердствовали с Хохочарами, причём задело всех, и минут двадцать все в доме ржали, как сумасшедшие. Такое ощущение, будто мы дружно обкурились марихуаны.
На мой взгляд, у Пата получалось лучше, чем у меня. Но иногда его просто заклинивало, и он не мог сделать абсолютно ничего. Люпин был уверен, что это из-за чужой палочки. Но Пат однажды признался:
