— Это все, что вы хотели мне сказать?
— Пардон!..
Это тоже любимое словцо Мишонне.
— Пардон, комиссар! Само собою понятно, что я готов помочь вам всем своим опытом и знанием подробностей здешней жизни. Однако необходимо, чтобы машина срочно…
Мегрэ провел ладонью по лбу.
— Хорошо, господин Мишонне, вскоре я навещу вас в вашем доме.
— Ну а как же машина?
— Когда дознание закончится, ваша машина будет вам возвращена.
— Но я говорю вам, что госпожа Мишонне и я…
— Вот и засвидетельствуйте госпоже Мишонне мое почтение. Всего доброго!
Все это было сказано так быстро, что страхователь не успел выразить свой протест. Он тут же очутился в коридоре, держа в руке шляпу, которую ему незаметно всучили. Какой-то молодой рассыльный бросил ему:
— Сюда, пожалуйста. Первая лестница налево, и прямо перед вами выход.
Мегрэ закрыл дверь кабинета и дважды повернул ключ в замке, затем поставил на печку кастрюльку с водой — захотелось крепкого кофе.
Его коллеги полагали, что он работает. Однако его пришлось разбудить, когда часом позже из Антверпена пришла телеграмма следующего содержания:
«Исаак Гольдберг сорока пяти лет маклер продаже брильянтов довольно широко известен городе тчк Делец средней руки зпт положительные банковские отзывы тчк Еженедельно поездами или воздуху посещал Амстердам Лондон Париж тчк Роскошная вилла Боргер-хоуте[1] зпт улица де Кампин зпт отец двоих детей восьми и двенадцати лет тчк Г-жа Гольдберг извещена зпт отправилась поездом Париж».
В одиннадцать утра зазвонил телефон. Люкас докладывал:
— Алло!.. Нахожусь на перекрестке Трех вдов. Звоню из гаража, расположенного в двухстах метрах от дома Андерсенов. Датчанин вернулся к себе. Ворота вновь закрыты. Ничего особенного не произошло.
— А сестра?
— Должна быть на месте, но я ее не видел.
— Где труп Гольдберга?
— На вскрытии в арпажонской анатомичке.
Мегрэ вернулся к себе на бульвар Ришар-Ленуар.
— Какой у тебя измученный вид! — сказала ему жена.
— Приготовь мне чемодан со сменным костюмом и второй парой туфель.
— Ты уезжаешь надолго?
На плите подогревалось рагу. Окно в спальне было настежь, чтобы как следует проветрилась постель. Г-жа Мегрэ еще не успела вынуть шпильки, которые удерживали упругие завитки ее волос.
— До свидания.
Он поцеловал ее. У выхода из квартиры она заметила:
— Ты открыл дверь правой рукой.
Это шло вразрез с его привычкой — он всегда отворял дверь левой рукой. Г-жа Мегрэ была суеверна и не скрывала этого.
