— Что-то госпожа Гольдберг не едет, — заметил Люкас.
— Хотел бы я знать, чего это ради ее покойный супруг притащился сюда. Шампанское и жареный миндаль!.. Скажи, в его карманах нашли брильянты?
— Нет. В них ничего не было. А в бумажнике нашли две купюры по тысяче франков и несколько франков отдельно.
Гараж был все еще освещен. От внимания Мегрэ не ускользнуло, что жилой дом г-на Оскара стоял не у обочины, а позади мастерской, которая загораживала его со стороны шоссе, откуда окна дома не были видны.
Механик в комбинезоне закусывал, примостившись на подножке одной из машин. И вдруг из придорожного мрака, в считанных шагах от Мегрэ и Люкаса, вынырнул сам «гаражист» — г-н Оскар.
— Добрый вечер, господа!
— Добрый вечер, — нехотя процедил Мегрэ.
— Какая чудесная ночь! Если и дальше так пойдет, то на Пасху у нас будет преотличная погода.
— Скажите-ка, — грубо прервал его лирику комиссар, — ваша лавочка открыта всю ночь?
— Не то чтобы открыта, но просто на ночь всегда остается сторож. Он спит на раскладушке. Ворота заперты. А постоянные клиенты, если им что понадобится, приходят и звонят.
— Много машин проходит в ночное время?
— Не сказать, что много, но все-таки… Идут грузовики с продовольствием для парижского рынка. Наш край славится ранними овощами, особенно кресс-салатом. Его выращивают в проточной воде… А иной раз кому-то нужно дозаправиться. Или требуется мелкий ремонт… Не зайдете ли выпить чего-нибудь?
— Благодарю, нет.
— Напрасно отказываетесь. Но не буду настаивать. Скажите, а вы уже разобрались в этой истории с автомобилями? А то ведь г-н Мишонне этого так не оставит. Он заболел этим делом. Не успокоится. Особенно если ему сразу не дадут другую «шестерку».
Вдали возникли и, приближаясь, стали увеличиваться слепящие фары. Гудение мотора на высокой ноте… Машина пронеслась.
— Это врач из Этампа. Ездил на консилиум в Арпажон. А тамошний доктор, видать, задержал его на ужин.
— Вы что же, узнаете любую проезжающую машину?
— Во всяком случае, многие. Вот смотрите. Видите фары? Это везут кресс-салат в Париж. На рынок. Этот шофер всегда включает дальний свет и обязательно едет по середине проезжей части. В общем, занимает всю ширину дороги. Эй, Жюль! Здорово!
Из высокой кабины проезжающего грузовика послышалось ответное приветствие, и тут же перед глазами появился удаляющийся красный огонек, быстро растворившийся в ночи.
Где-то далеко прополз пассажирский поезд — светящаяся гусеница в хаосе темноты.
