Сайрус с Антигоной переглянулись, и Антигона кивнула. Сайрус прочистил горло, торжественно приподнял брови и начал читать:
— «Obsecro ut sequentia recites…»
Он остановился и поднял взгляд от листка. Уильям Скелтон напряженно смотрел в потолок. Маленький Гораций выжидающе закусил губу.
— Продолжай.
Поначалу Сайрус читал медленно, запинаясь и спотыкаясь, пытаясь выговорить непривычные сочетания слогов. Но после пары строк он почувствовал ритм, и будто сам начал понимать смысл странного мелодичного текста. Он проглатывал окончания слов, менял их местами, некоторые вообще пропускал, некоторые наполовину угадывал, но в конце концов одолел листок и протянул его назад маленькому человечку.
— Оставь его себе, — ответил тот. — Мисс Смит, вы выражаете свое согласие?
— Ага. Ну, наверное, да, — ответила Антигона.
Перегнувшись через кровать, человечек проверил время по часам и записал его на большом листе бумаги, оставив внизу затейливую роспись.
— Костлявый Билли, теперь я получил все, что мне было нужно. Знай, что я рисковал своей шкурой ради тебя.
Он собрал все свои бумажки в одну увесистую стопку и запихнул ее в огромную кожаную папку. Разобравшись с документами, он пожал руку Билли, затем Сайрусу и кивнул Антигоне. Подобрав шляпу-котелок, венчавшую руины Сайрусовых полок, он водрузил ее себе на макушку и повернулся к ним:
— Удачи вам всем и спокойной ночи. — И, ссутулившись на одну сторону, он выволок свою огромную папку в ночь.
Костлявый Билли рухнул на край кровати и обхватил голову руками.
— Уходите.
Сайрус с Антигоной тихонько попятились к двери. И тут Скелтон вдруг поднял бледное, обескровленное лицо.
— Постойте. Музыка. Твой проигрыватель. Я так и не смог заставить его работать.
— Он ведь сломан. И уже очень давно.
— Только не для тебя с этого самого момента. Включи мне его.
Сайрус почувствовал, как рука Антигоны напряженно сжалась на его запястье. Старик становился все более и более странным. Спать в соседнем номере уже казалось небезопасным занятием.
— Прошу тебя, — сказал Скелтон. — Просто поверни выключатель.
Сайрус прошел к комоду, опасливо косясь на старика, сидевшего на кровати. Он уже даже установил пластинку. Джон Колтрейн. Сайрус никогда его не слушал. Точнее, у него не было работающего проигрывателя. Хрустнув пальцами, он потянулся вниз и щелкнул выключателем. Вверх по его руке скользнула искорка, и виниловый диск медленно и неохотно закрутился.
Механическая лапка проигрывателя поднялась и встала на место. Комнату наполнили бархатистые звуки саксофона.
