Почему я тогда не погиб? - все чаще и чаще он задавал себе этот вопрос. Перед глазами вставал безымянный труп с кишками на морде. И невольно всплывало из подсознания: "Наверное, это я".
- Ну, что ты себя все изводишь? - сказал ему как-то Кандей. - Живи да радуйся. Удача твоя из области невозможного, потому, что случилась у всех на глазах. Значит, нужен ты на этой земле. Нужен для какого-то часа, который дороже иной жизни.
Вот тебе и Кандей, - я вспомнил его лицо, - философ в камуфляжном костюме! Откуда в русском солдате такая глубинная мудрость? Или кто ходит под смертью - тот ближе других к звездам? Как он понял, что каждый, рожденный под знаком света, приходит в этот суетный мир, чтобы исполнить свое предназначение несмотря ни на что, даже - на смерть.
О том, что Никита мой вероятный враг, я даже не думал. Это вопрос будущего. В данный момент этот парень делал святое дело и делал его хорошо.
Автобус стоял особняком, на равном удалении от самолета, предметов и складок местности, потенциально опасных для группы Салмана - таких, где могли бы укрыться вооруженные люди.
- Стой, где стоишь! Повернись спиной. Все, что в руках, положи на землю. Мимино, обыщи.
Из передней двери, складываясь перочинным ножом, выпал небритый джигит возрастом под полтинник. Он поднял с земли спутниковый телефон, прохлопал брючины.
- Тут больше ничего нет.
- Э-э! Ты деньги принес? - крикнули из автобуса.
- Э-э, деньги в машине, - отозвался Никита
- Ну, так неси их сюда, - невидимый собеседник хмыкнул, чуть было не засмеялся. Он понял, что его передразнивают и это его позабавило.
- Что, так и будем орать, как хохол по межгороду? - Никита мастерски разыграл легкое раздражение. - Я пришел, чтобы обговорить порядок обмена.
- Мимино, проводи.
Передние двери автобуса были открыты наполовину. На верхней ступеньке сидел бородатый мужик в коричневой шляпе с полями, загнутыми на ковбойский манер. Он молча посторонился, прихлопнул ладонью пространство рядом с собой. Садись, мол, располагайся как дома - у нас здесь все запросто.
Никита протиснулся внутрь. Проем по всей ширине был отгорожен какой-то дерюгой. Прежде чем сесть, прислушался. Из салона не доносилось ни звука. На штатном сидении полулежал водила. Он тихо стонал, уткнувшись в баранку забинтованной головой. Лобовое стекло с его стороны забрызгано мелкими каплями крови. Сам он, кажется, был без сознания.
