При нашем появлении блюстители порядка оживились и кинулись с расспросами к мистеру Салливану, словно ожидали, что он уже раскрыл преступление. Инспектор отмахнулся, жестом велев им заниматься своими делами.
Мы пересекли помещение и вошли в заднюю комнату. Тело лежало плашмя, лицом вниз. Пол был усыпан битой посудой и объедками. Несколько стульев опрокинуты, у одного выломана ножка. Сама эта ножка валялась на полу, изгвазданная смесью, от тусклого блеска которой скручивало желудок.
Инспектор будничным движением ухватил труп за плечо и перевернул на спину. На полях сражений я много раз видел искалеченных людей, но то — на полях сражений. А сейчас содрогнулся.
— Хорошо. Картина случившегося такова, — произнес инспектор Салливан. — Произошла ссора, ссора переросла в потасовку, какая-то горячая голова выломала ножку стула…
«Горячая голова» — мягко сказано. Убийца, по всей вероятности, с остервенением наносил удары по лицу уже мертвого человека. И теперь убитого родная мать не признала бы, если не военная форма. Да еще и густые черные волосы.
Я вспомнил ненавидящий взгляд разбойника, пытавшегося ограбить нас. Вспомнил слова кучера: «Вы наверняка поплатитесь…» Мы думали, что разбойники подстерегут нас на обратном пути. А они, не мешкая, настигли нас в Лондоне.
— Хорошо. Что скажете, сэр? — спросил инспектор.
Я окинул взглядом тело, заметил, что правый рукав разорван, нашивка с него исчезла.
— Это он, — промолвил я, — лейтенант Феклистов Артемий Савельевич.
— Держитесь, мой друг, — граф Воронцов взял меня за локоть, — я очень сожалею.
Семен Романович выглядел на удивление невозмутимо.
— Хорошо, сэр, — обратился ко мне инспектор Салливан. — Вы прибыли вдвоем?
— С нами был мой камердинер, мосье Каню, — я указал на Жана.
Тот молча поклонился. К слову сказать, Жан выглядел потрясенным, но не расклеился, как барышня, вопреки моим представлениям о его характере.
— Хорошо, теперь я должен задать вам и вашему слуге несколько вопросов, — сказал инспектор.
— Я к вашим услугам, — кивнул я.
— Предлагаю вернуться в мой дом, — сказал граф Воронцов. — Там будет удобнее и вам, мистер Салливан.
— Хорошо. Благодарю, это очень любезно с вашей стороны, сэр, — согласился полицейский.
Я окинул прощальным взором тело Артемия Феклистова, осмотрел еще раз помещение и повернулся к выходу.
— Одну секундочку, сэр, — окликнул меня инспектор. — Когда выйдете на улицу, постарайтесь рассмотреть лица зевак, вдруг заметите кого-то знакомого. И вы, мистер, — полицейский обратился к Жану, — будьте внимательны.
