Джон вздохнул и обратился к следующей аккуратно исписанной странице.
«Если тебе что-либо известно об этой части Англии, ты наверняка слышал, что марч и все это побережье вплоть до Клиф-энда веками служило пристанищем контрабандистам. Я оставил тебе несколько книг о местных портовых городах, прочти их обязательно. Из них ты узнаешь, что жители Рая, Уинчелси и других городов — это потомки тех, кто строил первые деревянные корабли для Британского военного флота. Мужчины здесь всегда отличались крутым и независимым нравом. Много раз эти города подвергались набегам с моря и грабежам. Когда наши корабли не сражались за своего короля, они обычно занимались пиратством в свою пользу. Ты видишь, Джонатан, что Рай имеет достаточно волнующую историю, чтобы всколыхнуть воображение любого пытливого подростка. Его улицы хранят отголоски криков моряков, вернувшихся домой из плавания, и пиратов, добывших богатые трофеи, воспоминания о кровавых стычках с французами, которые не раз врывались сюда с огнем и мечом. Еще не так давно на Трейдерс-стрит слышались тяжелые шаги королевских слуг, которые искали кружева и бренди, ввезенные из Франции в обмен на шерсть наших местных овец.
«Веселый Дельфин» почти так же стар, как сам городок. Я точно не знаю, сколько ему лет, но нет сомнения, что контрабандисты здесь потрудились на славу. Теперь я совершенно убежден, что он скрывает какую-то тайну, которую мне так и не удалось разгадать. Всегда ходили слухи, что после Бруклендской битвы какие-то беглецы смогли пробраться в Рай, и, поскольку преследователи гнались за ними по пятам, они спрятали часть трофеев в месте, которое до сих пор не обнаружено. Как гласит легенда, трое из этих беглецов были пойманы и повешены, но двум удалось сбежать. По слухам, все пятеро искали убежище в «Дельфине», но доказательств этому нет, хотя, на мой взгляд, этот отель был бы для них самым подходящим укрытием.
Я хочу, чтобы ты понял: хотя мне давно были известны эти слухи и рассказы о спрятанных сокровищах, я считал их не более чем легендами. Но так было до вчерашнего дня, когда я получил неоспоримые доказательства, которые и прилагаю к этому письму. К сожалению, они попали в мои руки в такой момент моей жизни, когда от них мне уже мало пользы. Я полагаю, что этот пергамент подлинный — больше, пожалуй, мне нечего добавить по этому поводу. Его принес мне сын недавно умершего старика слуги. Этот старик, служивший мне долгие годы здесь, в «Дельфине», в письме сообщает, что он прямой потомок одного из тех, кто спасся от преследования после Бруклендской битвы, и посылает мне эти подсказки без каких-либо комментариев, кроме упоминания о том, что он меня помнит и благодарен за проявленную к нему доброту.
