— Этот джентльмен находится по соседству, потому что в округе совершено преступление? — спросила Мидж.
— Слава богу, нет. Вы знаете, здесь недавно появились две новые виллы, такие странные — с этими балками, о которые все стукаются головами. Обе причудливо разукрашены. А эти маленькие садики, которые ни на что не похожи! На первом этаже живет какая-то актриса, я думаю, что он занимает второй. Кажется, лондонцы любят такого рода строения, вероятно потому, что они живут здесь не постоянно, как мы…
Леди Эндкателл замолчала на несколько секунд, прошлась по комнате, затем продолжила:
— Дорогая Мидж, я вас благодарю за помощь, которую вы мне оказали.
— Мне кажется, я вам помогла совсем немного.
— Вы думаете? — леди Эндкателл нарочито выказала удивление. — Как бы там ни было, — продолжала она, — вы сейчас снова заснете и будете спать до завтрака. А когда вы встанете, вы можете снова быть невежливой.
Мидж удивилась в свою очередь:
— Снова? Почему? — Поняв, она расхохоталась и добавила:
— Вы тонкий психолог, Люси!
Леди Эндкателл улыбнулась и ушла. Проходя мимо открытой двери ванной, она заметила на газовой плитке чайник, и у нее мелькнула мысль: Мидж не получит вовремя свой чай. Что ж, она сама ей его приготовит. Люси зажгла под чайником газ, затем прошла по коридору и повернула ручку двери, ведущей в спальню мужа. Но сэр Генри Эндкателл, дальновидный администратор, знал свою жену. Он очень ее любил, но утренний сон тоже был ему дорог. Дверь была заперта.
Леди Эндкателл вернулась в свою спальню. Несколько мгновений она постояла у окна, зевнула и легла в постель. Через две минуты она спала как ребенок.
…Чайник в ванной исходил паром.
— Еще один чайник можно выбрасывать! — объявила горничная Симмонс.
Гуджен, дворецкий, покачал седой головой, взял из рук горничной треснувший чайник и пошел в кладовую за другим; там, в шкафу, он держал в резерве дюжину таких чайников.
— Вот другой, мисс Симмонс. Миледи даже не заметит замены.
— Она часто бывает такой рассеянной? — спросила горничная.
Гуджен вздохнул.
— У миледи золотое сердце, — ответил он, — но она очень небрежна. Поэтому я слежу в доме за тем, чтобы было сделано все возможное, лишь бы оградить мадам от суеты и забот.
