В: Значит, поиск направлен на то, чтобы видеть сквозь двойственность, чтобы обрести Окончательное Понимание, чтобы иллюзия больше не мешала нам? Уэйн: Да, обычно ищущий ищет чего-то – трансцендентности, тотального осознания, всемогущества и так далее – ищущий ищет чего-то. В Просветлении же происходит растворение и самой парадигмы, и ищущего, и искомого. Факт самого поиска, факт не-просветления – это часть Того-Что-Есть. И мудрец знает, что это не менее значимая часть. Для мудреца не существует иерархии, которая поднимает Понимание над непониманием. Они оба – часть одного и того же функционирования, часть одного Целого. Возвышение Просветления на пьедестал желаемого, присвоение ему высокого статуса исходит от ищущего.
Желать отсутствия, искать присутствия
В: Как отпустить себя, как быть собой в такой мере, чтобы больше не обращать на себя внимания и только воспринимать Сознание? Вот чего я ищу.
Уэйн: Я понимаю, чего вы ищете. Но это не то, на что указывает Живое Учение. Вы ищете того, что ищущий воспринимает мельком на своем пути, – моменты невовлеченности «я», моменты присутствия. Переживание присутствия приходит и уходит. Эти приходы и уходы заключают в свои рамки вечный момент настоящего и преобразовывают его во что-то определимое.
Исчезновение и возвращение вовлеченности создает скобки внутри Вечного Сейчас, определяя отдельные его части и делая его чем-то воспринимаемым. Для мудреца есть лишь растворение вовлеченности. Для мудреца есть Присутствие, которое было всегда, без возвращения «меня», чтобы затем определить это Присутствие. Есть просто Присутствие. Нет переживания Присутствия. Вы можете испытывать только то, от чего вы отделены. Мудрец не переживает Единство так, как это происходит с ищущим, мудрец есть это Единство. Вы все есть – и всё есть – это Единство. Но у мудреца отсутствует эта ложная концепция, которая и является переживанием отделенности. То есть для мудреца окончательное, тотальное исчезновение отделенности не замещается затем чем-то еще.
Иногда я говорю, что вы ищете Ничто. Трудность в том, что когда я так говорю, это придает искомому Ничто некую концептуальную сущность. Ищущий, который ищет это ничто, приобретает некую идею о том, чем является это ничто, основанную на его «духовном опыте» – опыте познания этого ничто, опыте пребывания на месте ничто. Он говорит: «Я хочу, чтобы это было всегда». «Я», которое хочет этого, – это то «я», которого нет, когда «это» есть. Но переживание ничтойности имеет смысл, только когда «я» возвращается. Желание этого состояния относится исключительно к вернувшемуся «я». Когда «я» умирает, уходит навсегда, такое желание невозможно и знание невозможно. Это и есть то Ничто, которое есть мудрец, но не что-то, что мудрец «знает» или испытывает.
