Вопрос: Я наблюдаю, как это учение развивается внутри. Этим утром, когда я проснулся, моей первой мыслью было: «Я обретаю убежище у стоп Бхагавана». Но потом сразу же возникла вторая мысль: «Кто обретает убежище?» Думаю, что это новое отношение – следствие наставлений Свами.
Аннамалай: То, что ты задаешься этим вопросом, правильно.
Вопрос: Я чувствую внутри своего рода алертность. Аннамалай: Если ты исследуешь источник мысли, как только она появляется, твое внимание переадресовывается Я. Я всегда алертно. Это его природа.
Вопрос: Я привык держаться за что-то, например за форму Бхагавана. Это часть моего стремления к безопасности. По каким признакам я могу судить о том, что желание быть в безопасности уходит?
Аннамалай: Ты крепко держишься за настоящего Бхагавана, только когда отказываешься от всякой поддержки. Отказываясь от всякой поддержки, ты не отказываешься от безопасности, ты обретаешь большую безопасность в подлинном Бхагаване.
Даже образ, форма Бхагавана – майя. Он обитает в нас как Я. Вот подлинный Бхагаван. Святой Маникка-вачагар после того, как получил благословение Шивы, написал песнь, в которой воздает хвалу Шиве, называя его майявадин (тот, кто предлагает нам веру в майю). Мы должны с помощью Гуру понять правду о майе, а потом, пользуясь его милостью, выйти за ее пределы.
Чиннасвами однажды попытался напугать меня, сказав: «Не верь тому, что тебе говорит Бхагаван. Он майявадин. Он собьет тебя с толку и обманет».
Я ответил: «Он может обмануть мое тело и ум, но, делая так, он покажет мне Я».
Однажды, в первые годы моего пребывания здесь, я пошел на гору, чтобы посетить пещеру Мангового Дерева, где Бхагаван раньше жил. Рядом с ней в позе падмасана сидел садху с длинными спутанными волосами. Я подумал, что этот человек только притворяется садху, и вошел в пещеру, не обращая на него внимания.
Когда я вышел и прошел мимо него, он гневно вскричал: «Ты прошел мимо меня, не сделав намаскарам! Я тебя за это прокляну! Ты будешь уничтожен!» Я засмеялся и сказал: «Я пришел к Аруначале, потому что хотел, чтобы меня уничтожили. Пусть же твое проклятие сбудется, потому что я хочу уничтожения своего эго!»
Садху очень расстроился, когда увидел, что я совершенно его не испугался.
