— Так сколько же? — Умберто был настойчив.
— Как я уже говорил на первой встрече, решать вам. Но я предлагаю сначала назвать сумму в пределах от ста пятидесяти до двухсот миллионов. — Между 60 000 и 80 000 фунтов. — Это чуть меньше половины финальной суммы, так что у вас будет достаточно свободы.
— Двести семьдесят пять. — Бенини повернулся к остальным за одобрением.
Умберто уже обсудил это с Росси, подумал Хазлам; Умберто уже остановился на этой цифре. Сто десять тысяч фунтов, мелькнуло у него в голове.
— Двести семьдесят пять — это слишком много. Предложив столько, вы превысите ожидания похитителей. Они знают, что в конце концов вы заплатите вдвое, а то и втрое больше первой цены. Если сейчас вы предложите двести семьдесят пять миллионов, то в конце вам придется заплатить от шести до девяти миллионов, возможно, даже миллиард. — А миллиард — это 400 000 фунтов. — Такое предложение будет иметь и другие нежелательные последствия.
— Сегодня дать объявление уже не успеем, — подвел черту Умберто. — Значит, завтра.
* * *
Переговоры Витали с Муссолини и Паскале завершились в восемь тридцать. Он налил себе кофе, прослушал запись вечернего разговора, затем проанализировал заметки, сделанные им в последние дни, и список машин, составленный наблюдателем.
Все указывало на то, что семья или банк привлекли к делу консультанта, но все указывало также на то, что они не слушают его советов. Первое, что он должен был посоветовать им, — это скрыть участие банка в переговорах. Если бы они не сделали этого, похитители сочли бы, что банк готов внести в выкуп свою долю, а это привело бы к поднятию суммы выкупа. Но, по крайней мере, перед одним из семейных совещаний работник БКИ не только явился к дому Бенини в служебном «мерседесе», но и оставил снаружи шофера с телохранителем. И даже после предупреждения, наверняка сделанного ему консультантом, банкир продолжал приезжать в той же машине — разве что теперь она высаживала его у нужного дома и поджидала в трех кварталах оттуда.
Было и еще кое-что.
Он подлил себе кофе и снова прослушал запись последнего вечернего разговора.
Жена держалась неплохо, следовала сценарию, составленному для нее консультантом, почти до самого конца. А потом все испортила.
Он отмотал пленку немного назад и опять прослушал ее заключительные слова.
Это слишком много, но я попытаюсь.
Консультант не мог написать такого. Консультант посоветовал бы ей только сказать, что это слишком много. Либо тут она забыла сценарий, либо кто-то переписал его. И консультант должен был обнаружить это при прослушивании записи разговора.
