Эванджелина недоверчиво покачала головой:
— Уверяю вас, я не имею ни малейшего понятия о том, как соблазнить джентльмена.
— Просто постарайтесь, вот и все. — Анна выдернула прядь волос из туго заплетенной косы Эванджелины. — Это поможет. И снимите свои очки.
Эванджелина вздохнула и поправила на носу очки.
— Нет-нет, без них я почти ничего не вижу.
— Что ж, тогда по крайней мере покажите ему хоть немного вашу грудь.
Она взялась за жакет-пьеро[1], который был на Эванджелине, и расстегнула верхние крючки. Увидев маленькие груди девушки, чуть приподнятые корсетом, воскликнула:
— О, вы безнадежно худая! Но некоторые джентльмены согласны на любую грудь. Их такие вещи завораживают.
Эванджелина запахнула жакет.
— Но моя их никогда не завораживала.
— Тогда вам представится шанс блеснуть, дорогая. Вы с капитаном будете наедине. Притворитесь, будто вам слишком жарко, и расстегните еще один крючок. — Анна провела пальцем по планке с застежкой, слегка раздвигая полы жакета.
Эванджелина всхлипнула:
— Я… я думаю, что не смогу это сделать.
— Дорогая, это очень просто. Его кровать — рядом, а вы…
— Его кровать?!
— Ах, не будьте глупой. Мы закончим свои дела задолго до того, как до этого дойдет. Идемте, уже пора.
Эванджелина встала. Колени у нее дрожали.
— И все-таки я очень сомневаюсь в том, что мне удастся завлечь его.
Анна подтолкнула ее к двери каюты.
— Потрясите грудями у него перед носом, если будет нужно. Это его возбудит.
— Я и в этом сомневаюсь…
Они подошли к двери. Анна словно когтями впилась в плечо девушки. Ее горячее дыхание коснулось уха Эванджелины.
— И знайте, мисс Эванджелина, если вы предупредите его, если вы хоть намекнете о наших намерениях, я выстрелю ему в живот и брошу тело акулам. Вы меня поняли?
Эванджелина посмотрела в ее холодные злые глаза и поняла: так и будет.
— Да, поняла.
Они вышли на палубу и направились к трапу, ведущему к капитанской каюте. Холодный морской ветер прижал юбку к ногам Эванджелины и растрепал ее косу. Под ясным ночным небом корабль покачивался на волнах. Ночная вахта проходила спокойно, но матросы то и дело переговаривались, как бы предчувствуя беду.
На корме, на командном мостике, стоял, небрежно прислонившись к борту палубы, лейтенант Фостер. Он сверху наблюдал за Эванджелиной и Анной, но не подал и виду, что заметил их. А те вскоре спустились вниз и укрылись от ветра. Эванджелина посмотрела на дверь капитанской каюты в самом конце прохода. Эта полированная дверь из орехового дерева с медными вставками внушала ей больше страха, чем пруд Миллера в ту зиму, когда Сайлас Бернс подбил ее пересечь его по тонкому льду. Она вспомнила, какой ужас охватил ее, когда лед затрещал у нее под ногами, превратившись в мелкие обломки, и она оказалась в ледяной воде.
