В Гималаях есть племя Хунза, известное своими долгожителями. Средняя продолжительность их жизни составляет 110–120 лет. Старики чувствуют себя бодро и ведут активный образ жизни, а женщины рожают в 65. Соседние племена, проживающие в тех же условиях, в 65 лет, как правило, уходят из жизни. Разница между теми и другими состоит лишь в питании. Пища Хунза — живая, причем главное место в их рационе занимают абрикосы — летом свежие, а зимой сушеные. Компот с сахаром не варят. Питаются в основном живыми овощами и фруктами, пророщенными злаками, натуральным овечьим сыром. (Иногда, правда, и мясо едят. Может, оттого и живут «не так долго»?)
Как говорил Поль Брэгг, организм человека молод настолько, насколько молоды его сосуды. Живая пища очищает кровеносные сосуды и значительно повышает их эластичность. От мертвой пищи, напротив, сосуды становятся подобны старой сантехнике. И тут никакая вегетарианская диета не поможет, если пищу готовить на огне, а не есть в натуральном виде.
Можно питаться «полезной» овсянкой, нешлифованным рисом и другими «правильными» продуктами, но что толку? Организм от вареной еды засоряется, закисляется, а клетки страдают от кислородного голодания, как там «правильно» ни дыши. Живая пища, в отличие от мертвой, не засоряет организм, а, наоборот, очищает его. И кухонная посуда, и все внутренние органы остаются идеально чистыми. Разница принципиальная.
Зачем йоги непрестанно чистят язык, промывают кишечник, носоглотку и делают прочие умопомрачительные процедуры? Ничего этого не потребуется, если пища живая. Чисто на входе — чисто на выходе и внутри чисто.
Живое питание объективно сохраняет молодость и здоровье. Знаете, это очень странно и необычно наблюдать, как все вокруг стареют, а ты остаешься таким же, как был десятки лет назад. И для всех окружающих это так же странно и непонятно. И дело здесь не только в том, что живая пища не сажает «батарейку».
Главная составляющая живого питания — чистота — определяет все остальные. В чистом организме энергия течет свободным мощным потоком. Чистый организм функционирует легко, он всегда в норме и работает как часы, поэтому болезням просто неоткуда взяться. Здоровье приходит как объективная закономерность, за него не нужно бороться. Да чистота и сама по себе приятна.
Виктория Бутенко в своей книге «12 ступеней к сыроедению» пишет: «В природе во время процесса гниения бактерия не дает запаха. Трудно поверить? В лесу никто не сгребает листьев, никто не закапывает мертвых животных, все так и остается лежать под открытым небом. Испражнения животных и птиц остаются лежать там, где упали. Казалось бы, лес должен жутко пахнуть. Пожалуйста, ответьте на мой вопрос: плохо пах лес, когда вы там последний раз были? Гарантирую, что вы ответите: „Нет“. Совсем даже наоборот: когда мы в лесу мы глубоко вдыхаем и восклицаем: „Ах, какой приятный воздух!“ Если в природе бактерия не пахнет, разлагая органический материал, тогда почему же мы ассоциируем гниение с запахом? Почему в цивилизованном мире у бактерий такой отвратительный запах? Это потому что бактериям очень трудно переработать то, что мы, люди, создаем. Чтобы это проверить, проведите свой собственный эксперимент. Положите сырые фрукты и овощи в свой компост. Вы заметите, что они гниют и разлагаются без плохого запаха. Теперь добавьте в компост какую-нибудь вареную еду например, макароны, куриный суп или картофельное пюре. Через несколько дней вы почувствуете запах, идущий от вашего компоста. Будет так отвратительно пахнуть, что ваши соседи могут вызвать полицию. Вы сами не сможете вынести этот запах. Вам придется засыпать компост землей. Запах идет от бактерий, старающихся переработать вареную еду»
