"Дом Элидора" таил в себе угрозу, и лелеял ее, предлагая всем заглянуть на огонек. Да, окна были освещены, и из входной двери – настежь распахнутой, между прочим – падал клин света. Вроде все открыто, никакой тебе загадочности, но я чутьем варвара ощутил опасность.
Мы остановились передохнуть на другой стороне улицы.
– У нас свет, – заметил мой приятель, перетащив повязку на другой глаз. – Видимо, мы дома.
– Угу, Джабар тоже дома. Приготовь молоток.
Пара ножей заняла нужные места. Торбу с мечами я взял наперевес, распустил завязки. Одно движение – и горловина свободна.
В прихожей Элидор – все в том же сальном балахоне – рыдал за конторкой.
Какой сюрприз. Во мне почему-то таилась надежда увидеть его с распоротым горлом. Но рыдающий тоже сойдет, побольше горя и страданий, мы, варвары, все такие кровожадные.
– За-за-за что? – Блеклые глаза старого хрыча были полны скорби и жалости.
Перед ним на крышке конторки лежал, растопырив лапки, пиратский попугай. Кто-то умело свернул ему шею, так что клюв смотрел в направлении задницы – замечу, плешивой, ибо попугай – то ли от недоедания, то ли потому, что у него не было даже плохонькой подружки – любил щипать оттуда перья.
Умилительная картина. Неизвестный сделал то, на что у меня три года не хватало решимости.
– Дозвезделся, – оценил ситуацию мой товарищ и выудил из-под одежды молоток. – А я всегда говорил – нельзя верить эльфам! Двуличные любители птичек и природы! – Страховидные ножницы Олник положил на конторку. – Вот, дарю: можешь отчекрыжить ему голову и лапы, а потом сварить супешник.
– Они наверху? – Я не стал уточнять, кто это – они, и сколько их. В таких ситуациях предпочитаю действовать экспромтом, чтобы никакие сомнения не остановили… э-э, раздачу. То есть – выяснение обстоятельств. От нерешительности всегда страдаешь больше, чем от спонтанных действий, эту премудрость я давно усвоил.
Элидор кивнул:
– О-очень плох… плохие люди. Злые.
Да в мире вообще мало добрых людей, Элидор, вот прямо сейчас поднимемся и немного изменим баланс в лучшую сторону.
Ступеньки пронзительно захрустели под ногами. Отвратительно громкие звуки! Сам дом, казалось, вымер: все обитатели, зачуяв опасность, попрятались как мыши. Бедные кварталы – они такие: до стражи далеко, жители сами решают свои проблемы. Я нес мешок в левой руке, пальцы правой сжимали рукоятку ножа. Настоятельная потребность дать выход кровожадным инстинктам варвара распирала мою грудь. Не амок, нет, тут все было осознанно. Пять лет жизни в городе канули в небытие, в глубине души я себя ненавидел.
