Все, хватит. Довольно воспоминаний, довольно глупых эмоций. У меня есть полтора месяца, прежде чем беременность окончательно лишит меня возможности защитить ребенка.
Он все правильно рассчитал, теперь это ясно видно. С равнодушием власти и резней в клане, неизвестно, что случится, если там догадаются, чей это ребенок. Сейчас чем дальше отсюда, тем лучше. Что же до предпочтений... стоит надеяться, что среди прочих на первый взгляд равных, не ошибешься, поверив Его расчетам.
Пальцы последний раз касаются дорого имени. Вряд ли случится еще раз сделать это. Все, что останется ребенку - это несколько фотографий. Гений, погибший странный смертью. Упорный до безумия приятель, калека, пропавший без вести посреди базы профессиональных наемников и поисковиков. Учитель, отдалившийся от своих учеников.
Остаться последней. А ведь не верила, когда услышала эту статистическую справку. До шестидесяти лет доживает в четыре раза больше куноичи, чем шиноби-мужчин.
"Мы все - просто строчки в статистике. Если мы хотим стать чем-то большим, нам нужны те, кто подставит плечо. Прости, но случай с Ли и нами доказал, что за тебя тоже мало кто впишется."
Шиноби по сути своей - одиночки. Они наемники, привязанные к своим Поселениям якорями в виде семьи, друзей и ментальных привязок. И угрозой готовых пойти по следу команд охотников.
Семьи после нападения Звука с Песком и Его гибели больше нет. Друзей, похоже тоже. За генином не пошлют охотников. Он был прав, говоря, что в такой ситуации проще искать безопасности на стороне. Прав, как всегда.
Базальтовая пирамидка, покрытая, точно языческими символами, обезличенными именами давно умерших людей, все так же стоит на поляне. Памятник?
В шесть утра уборщик, чей маршрут начинается с этого места, вычистит канавки выбитых имен от сора и пыли и пойдет дальше. Возможно, сегодня к базальтовому мемориалу кто-то подойдет. Хотя нет - у Хатаке Какаши сейчас миссия. А прочие редко посещают забытых друзей. Крайне редко.
Кири изменилась...
Я чувствовал это в чакре спешаших по улицам учеников и шиноби. Я чувствовал это в воде, помнящей, должно быть, десятки техник, в которых была использована каждая капля на местных полигонах. Я чувствую это и в воздухе, разлитом вокруг.
Изменились люди. Жилеты-разгрузки, скрывающие целые арсеналы. Нагинаты и копья соперничают с традиционными мечами. У каждого второго из молодых волосы собраны в косу или торчащие в стороны пучки, увенчанные бубенчиками. То и дело кто-нибудь махнет татуированной рукой, подзывая друзей и показывая рисунок боевых печатей на ладонях и костяшках. И капли падающей воды порой скользнут по стальным шарикам - лежащим меж пальцев или вплетенных в боевые плети.
