— Это не для моей публики, — сказала миссис Оливер. — К тому же, им часто присваиваются такие невероятно трудные названия — стафилококки, стрептококки и тому подобные, что это не под силу моей секретарше, и вообще довольно скучно. Вы согласны со мной? А что думаете вы, старший инспектор Баттл?
— В обыденной жизни люди не очень-то заботятся о том, чтобы быть утонченными, миссис Оливер, — сказал старший инспектор Баттл. — Они, как правило, прибегают к мышьяку, потому что его легче и проще раздобыть.
— Чепуха! — сказала миссис Оливер. — Это просто, потому что существует множество преступлений, которые вы, сотрудники Скотланд Ярда, никогда не раскрыли. Вот если бы там была женщина…
— Вообще-то у нас есть женщины…
— Да, есть эти ужасные полицейские женщины в нелепых шапках. Они только и делают, что мешают людям в парках! Я-то имею в виду женщину, которая стояла бы во главе. Женщины действительно понимают толк в преступлениях.
— Обычно они очень удачливые преступницы, — сказал старший инспектор Баттл. — И очень хорошо держатся. Весьма любопытно видеть, как они нагло себя ведут.
Мистер Шайтана усмехнулся.
— Яд — это оружие женщин, — сказал он. — Должно быть, существует очень много женщин-отравительниц, которых никогда не разгадали.
— Конечно, такие существуют, — сказала миссис Оливер со счастливым видом, щедро подкладывая себе на тарелку закуски.
— У врача тоже есть такая же возможность, — задумчиво продолжал мистер Шайтана.
— Я протестую, — закричал доктор Робертс. — Если мы иногда и отравляем своих пациентов, то лишь по чистой случайности. — И он громко рассмеялся.
— Вот если бы я задумал совершить преступление… — продолжал мистер Шайтана.
Он замолчал, и что-то в этой паузе привлекло всеобщее внимание. Все лица вдруг повернулись к нему.
— …я сделал бы все очень просто, как мне кажется. Всегда бывают несчастные случаи, — например, на охоте или в домашней обстановке.
Потом он пожал плечами и поднял свою рюмку.
— Но что уж говорить мне! Здесь присутствует так много специалистов.
Он выпил. Пламя свечи отбрасывало красную тень от вина на его лицо с напомаженными усами, на его маленькую бородку, на необыкновенный изгиб его бровей.
На какое-то время воцарилась тишина. Потом миссис Оливер спросила:
— А что, сейчас двадцать минут или без двадцати?
