— Я очень себя виню, — сказала Керри-Луиза своим нежным голосом, — за то, что мы так долго не виделись. Ведь прошли годы, милая Джейн! Как хорошо, что ты наконец нас навестила.
С другого конца террасы Джина крикнула:
— Шла бы ты в дом, бабушка! Становится холодно. Джолли будет сердиться.
Керри-Луиза засмеялась серебристым смехом.
— Как они суетятся вокруг меня! Всячески напоминают, что я уже старая.
— А ты не чувствуешь себя старой?
— Нет, Джейн, не чувствую. Несмотря на мои боли и недуги, а у меня их много, в душе я все еще чувствую себя девчонкой вроде Джины. Наверное, так у всех. Зеркало говорит нам, как мы состарились, но все равно не верится. Мне кажется, и года не прошло с той поры, как я была во Флоренции. Помнишь фрейлейн Швайх и ее высокие ботинки?
Приятельницы весело расхохотались, припоминая события чуть не полувековой давности.
Они вместе направились к боковой двери. Там их встретила высокая и худая пожилая дама. У нее был надменно вскинутый нос, короткая стрижка и хорошего кроя костюм из толстого твида.
Она гневно сказала:
— Чистое безумие, Кара, так поздно выходить из дому. Вы совершенно неспособны о себе заботиться. Что скажет мистер Серроколд?
— Не браните меня, Джолли, — умоляюще сказала Керри-Луиза. И представила ее своей гостье:
— Это мисс Беллевер. Она для меня абсолютно все: нянька, дракон, сторожевой пес, секретарь, домоправительница и преданный друг.
Джульетта Беллевер фыркнула, но кончик ее большого носа покраснел, что было признаком волнения.
— Делаю, что могу, — сказала она угрюмо. — Но у нас здесь сумасшедший дом. И просто невозможно ввести правильный распорядок — Милая Джолли, ну конечно невозможно. Меня удивляет, что вы все еще пытаетесь. Где вы поместите мисс Марпл?
— В Голубой комнате. Я провожу ее туда? — спросила мисс Беллевер.
— Да, Джолли, пожалуйста. А потом ведите ее пить чай. Сегодня чай подадут, кажется, в библиотеке.
В Голубой комнате висели тяжелые портьеры из выцветшей голубой парчи, которым, как решила мисс Марпл, было лет пятьдесят. Мебель была красного дерева, громоздкая и прочная. Над кроватью — массивный полог на четырех столбах. Мисс Беллевер открыла дверь, за которой оказалась ванная комната. Она была неожиданно современной, с бледно-лиловой кафельной плиткой и сверкающими хромированными кранами Мисс Беллевер сказала сердито:
— Джон Рестарик, когда женился на Каре, велел сделать в доме десять ванных комнат. Пожалуй, это здесь единственная дань времени. О других изменениях он не хотел и слышать. Говорил, что все здесь — антиквариат. Вы его знали?
