Теперь в Англию отправилась представительница женской части семьи Кобургов. Это была овдовевшая тетка Альберта, принцесса Виктория. Ее избранником стал принц Эдуард, герцог Кентский, четвертый сын Георга III, ставший после смерти Шарлотты наследником трона, — личность экстравагантная и малосимпатичная. У него была любовница-француженка, с которой они дружно и успешно транжирили государственную казну. Эдуарда сумели убедить, что он должен выполнить свой долг перед Англией — обеспечить продолжение королевского рода. Через год у молодых родилась дочь — будущая королева Виктория. Любви, душевной близости между супругами не было. Кроме того, Эдуард не говорил по-немецки, а Виктория не знала ни слова по-английски. Через год после рождения дочери Эдуард благополучно отошел в мир иной. Детство его дочери Виктории, будущей королевы, счастливым не назовешь — до нее никому не было дела. Исключение составлял принц Леопольд, который покровительствовал девочке, очевидно прикидывая, что это была бы неплохая партия для племянника, подраставшего в Саксен-Гота-Кобурге.
Отец Альберта герцог Франц служил в прусской армии, однако его брату, Леопольду, пруссаки были явно антипатичны. Нелюбовь была вызвана личными мотивами — в 1814 году он хотел «округлить» границы герцогства в Тюрингии, прихватив кое-что у соседей, и рассчитывал, что прусский король поддержит его притязания, но тот его подвел. Тем активнее он стал проводить в жизнь заповедь, которую сочинили для себя Габсбурги: пусть другие ищут удачи в войнах, благословенная Австрия будет искать ее в браках. Династические связи плюс либерализм — вот что нужно Европе; таково было кредо Леопольда. Наш герой, будущий кайзер Вильгельм II, усвоил первую часть этой формулы; что касается второй, то, поиграв в либерала, он быстро остыл к этому амплуа.
Но вернемся к Леопольду и Альберту. Антипатия к Пруссии толкала первого к поддержке притязаний Австрии на гегемонию в Германском Союзе. Его племянник придерживался иной ориентации: в Пруссии он видел потенциальную силу, которая могла бы привести к объединению Германии. Он мечтал о превращении Пруссии в либеральную конституционную монархию и писал об этом королю Фридриху Вильгельму. По его мнению, Пруссия могла выступить с инициативой создания центральных административных органов во Франкфурте, в работе которых со временем стали бы участвовать и другие германские государства, включая Австрию. Сомнительно, чтобы эти послания оказали какое-либо влияние на адресата. Впрочем, через год началась революция, и задача объединения германских государств стала первоочередной. Большую заинтересованность эти идеи нашли у брата и вероятного наследника короля, принца Вильгельма. По крайней мере последний был твердым сторонником единства Германии, и, пока он оставался под влиянием своей супруги (напомним — это была Августа Саксен-Веймарская), либералы, собиравшиеся в ее салоне, могли рассчитывать хотя бы на спорадические вспышки симпатий к их взглядам со стороны наследного принца.
