Девушка, как обычно, работала в саду и не подняла на них глаз, когда они проходили мимо.
На дорожке лежали два мяча, ближе к лунке мяч Джека и немного поодаль мяч доктора.
- Вы подставились, - сказал Левингтон, - полагаю, что я должен воспользоваться этим.
Он нагнулся, чтобы рассчитать направление удара. Джек стоял не двигаясь и смотрел на часы. Двадцать пять минут восьмого. Мяч быстро покатился по траве, застрял на краю лунки, дрогнул и скатился вниз.
- Отличный удар, - сказал Джек.
Голос его звучал хрипло и показался чужим. Он поправил часы на руке с чувством безмерного облегчения: ничего не произошло, чары разрушены.
- Если вы не против подождать минуту, - сказал он, - я бы закурил трубку.
Джек набил и зажег трубку, пальцы плохо слушались его, дрожали. Но с души, казалось, свалился огромный камень.
- Боже, какой хороший день, - заметил он, озирая открывшуюся перед ним перспективу с большим удовлетворением.
- Продолжайте, Левингтон, ваш удар.
Но испытание пришло. В то мгновение, когда доктор ударил по мячу, раздался женский крик, пронзительный, отчаянный: "Убивают... помогите! Убивают!"
Трубка выпала из ослабевшей руки Джека, он резко повернулся, но вспомнил о Левингтоне и, затаив дыхание, пристально посмотрел на него.
Тот готовился к удару, и Джек не увидел его глаз.
- Близковато... и явное препятствие, хотя, я думаю...
Он ничего не слышал.
Мир, казалось, закружился вместе с Джеком. Шатаясь, он сделал шаг, второй... Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит на траве, а над ним склоняется Левингтон.
- Очнулись, теперь только не волнуйтесь, не волнуйтесь.
- Что я натворил?
- Вы упали в обморок, молодой человек... или ловко изобразили его.
- Боже мой! - застонал Джек.
- Что случилось? Закружилась голова?
- Я вам все сейчас расскажу, но вначале я хотел бы вас спросить кое о чем.
Доктор зажег свою трубку и уселся на скамейку.
- Спрашивайте о чем хотите, - спокойно сказал он.
- Последние дни вы наблюдали за мной. Почему?
- Вопрос довольно щепетильный. Как известно, и кошке дозволено смотреть на короля. - В глазах его была насмешка.
- Не отделывайтесь от меня шуткой. Мне не до шуток. Так почему? Мне жизненно важно это знать.
Лицо Левингтона посерьезнело.
- Я отвечу вам как на духу. Увидев на вашем лице приметы человека, изнемогающего от большого душевного напряжения, я заинтересовался, в чем его причина.
- Причина очень простая, - с горечью сказал Джек, - я схожу с ума.
