Мы ждали хозяина поместья, прогуливаясь анфиладой комнат господского дома его высокопревосходительства действительного тайного советника и кавалера всех российских и многих иностранных орденов Колонтарева. Слуги, как на подбор, все из пленных турок, были с малых лет приучены, что господин — это тот, кто занимает место господина. Увидев поутру отдыхающих в гостевых комнатах незнакомцев, турки живо смекнули, что к важным гостям — друзьям хозяина относиться следует с безусловным почтением. Недавние янычары при этом не забывали пристально следить за каждым нашим шагом. Сам тайный советник появился на канале закрытой связи часа два тому назад, обещал вот-вот появиться, но встревоженный император все никак не желал расставаться со своим конфидентом.
— Слушай, — облокотившись на завернутого в античную простыню бога, вознесшего длань над парковой аллеей, обратился ко мне Лис, — а чего это институт так переполошился? Ну, перейдет Наполеон служить России, фигня делов, мы это уже проходили. Ситуация, конечно, заковыристая, но чтоб вот так — хватай мешки, вокзал отходит? Шо за суета в честном собрании?
Я подцепил тонким прутиком ползущую вдоль мраморной ступни божью коровку и завороженно смотрел, как она расправляет крылья и взлетает, спешит проведать оставленных на господне попечение деток.
План российского императора при некоторой авантюрности смущал грандиозным размахом. Удайся он, истории будет суждено повернуть с известной всем столбовой дороги в непролазные дебри мировой войны. Лет через сто, глядя на карту Европы, останется лишь гадать: какие страны находились тут прежде?
Да только ли о Европе речь? Англия и без того с Россией на ножах. Всего несколько лет назад по здешнему исчислению британский премьер-министр Питт велел собрать эскадру в сотню кораблей, чтобы поставить на место «зарвавшихся московитов». К его досаде, русские били турок, и в далекой перспективе трудно было помешать «русскому медведю» прорваться к Нилу и получить от ворот к «жемчужине английской короны» — Индии.
Я со времен Итона помнил речь Питта в парламенте: «Мы не только превратим Петербург в жалкие развалины, но и сожжём верфи Архангельска. Наши эскадры настигнут русские корабли даже в укрытиях Севастополя! И пусть русские плавают потом на плотах, как первобытные дикари». Если же Россия теперь объединит силы с Францией, извечным врагом Британии, то драка произойдет грандиозная. Заморские колонии — сладкий пирог, отдать его без боя мои соотечественники абсолютно не готовы.
