Ободрив себя, она положила блокнот в карман и еще раз обвела взглядом комнату, прикидывая, что нужно сделать, чтобы это помещение стало пригодным для жилья. Протянув руку, чтобы дотронуться до пятен сажи на каминной полке, она обнаружила, что на палец намотался клок шерсти, который она раньше положила в карман.
Алекса хотела бросить его в холодный очаг, но внезапно усомнилась в целесообразности этого поступка. Легкие словно пух и тонкие как паутинки волокна были удивительно мягкими на ощупь. Она несколько мгновений рассматривала их, поглаживая пальцами, потом убрала обратно в карман и отправилась на поиски библиотеки.
На минуту оторвавшись от работы, Алекса залюбовалась цветом деревянных панелей. Теперь, когда годами копившаяся грязь и соль были отчищены с окон, в комнату стал проникать солнечный свет, высвечивая тонкие волокна старого дуба и изящную лепнину.
Что ж, еще одно задание можно вычеркнуть из списка.
Она посмотрела на миссис Коллоуэй, протиравшую стекла смоченной в уксусе тряпкой. Портьеры — унылые складки старого зеленого бархата — давно утратили былое великолепие. Их придется выбросить. Здесь надо повесить что-нибудь более легкое и светлое. Но не слишком женственное — в конце концов, это убежище холостяка. Возможно, здесь будут уместны контрастные полоски.
Алекса решила, что надо обязательно сходить с миссис Коллоуэй на чердак. Там непременно найдется что-нибудь подходящее.
— Что, черт возьми, здесь происходит?
Голос графа, даже возмущенный, оставался мягким и бархатистым. Проклятый Волкодав оказался прав: ее тело слишком остро реагирует на его приближение.
Продолжая полировать деревянную панель, Алекса спокойно ответила:
— Кажется, ответ вполне очевиден. Мы пытаемся сделать это помещение пригодным для жилья.
— Можете не беспокоиться. — Граф сумел побриться и выглядел вполне презентабельно даже в старом шелковом халате. Но разговаривал, как всегда, с неприязнью. — Я не намерен задерживаться здесь надолго.
«Все же интересно, как он умудряется выглядеть таким непозволительно красивым даже в обносках?» — подумала Алекса, убрав с лица выбившуюся из-под ленты прядь волос. Хорошо, что сама она давно отказалась от любых иллюзий и даже не пытается понравиться ему. Обвисший чепец, пыльный фартук и бесформенное платье вряд ли способны вызвать восхищение.
— Тем не менее, я предпочитаю заниматься делом, — ответила она. — Кстати, это непрактично — позволять постройкам разрушаться. Их необходимо поддерживать в хорошем состоянии.
