— Только тебя.
Она положила его руку на застежку своей ночной рубашки. Утробно зарычав, Волкодав рванул тонкую ткань. По стеганому покрывалу рассыпались маленькие перламутровые пуговки. Алекса повела плечами и сбросила рубашку, оставшись обнаженной. Она знала, что обязана чувствовать смущение, но блеск его глаз зажег в ее душе сильную и чистую радость.
— Ты осознаешь, что очень красива? — спросил Коннор, проведя ладонью по ее изящному бедру.
Алекса лишь прижалась к нему теснее и теперь была так близко к мужчине своей мечты, что волоски на его груди щекотали ее кожу.
— Я самая обыкновенная, а вот ты прекрасен, как греческий бог.
— Что ты, девочка, я человек и совершаю вполне человеческие ошибки, причем намного чаще, чем хотелось бы.
Он накрыл ладонями ее нежную грудь и стал ласкать соски. У Алексы по всему телу побежали мурашки.
— Не для меня. — Она откинулась на подушки и привлекла Коннора к себе. — Ты… — Все связные мысли покинули ее, когда Коннор взял в рот ее сосок и начал посасывать. — …само совершенство.
Последнее слово она выкрикнула. Инстинктивно выгнувшись в его объятиях, она обхватила Волкодава за плечи и принялась лихорадочно гладить спину, шею, ерошить волосы. Его фаллос терся о ее бедро, и одна только мысль о том, что Коннор тоже ее хочет, оказалась невероятно возбуждающей.
Алекса действительно почувствовала себя красивой. Женственной, страстной, соблазнительной. В этот момент ей казалось доступным все, о чем она раньше не смела даже мечтать. Ее руки напряглись. Она решила полностью насладиться моментом и великолепным мужчиной.
— Пожалуйста, — прошептала она, когда его губы скользнули по горлу.
Ей показалось, что еще мгновение, и она разлетится на мельчайшие осколки.
Его глаза, сверкающие, словно жидкая сталь, встретились с ее глазами.
Алекса почувствовала, как по телу прокатилась теплая волна.
— Не надо больше ждать, Коннор. Возьми меня.
К черту все на свете правила. Определенно у любви должен быть свой кодекс.
Коннор приподнял ее бедра, подгоняемый собственным желанием, и поспешил исполнить просьбу. Ее слова спустили с цепи Волкодава — теперь им владели инстинкты, и все джентльменские правила были забыты.
Пусть он похотливое животное, но он станет ее первым любовником. Эта восхитительная женщина будет принадлежать ему одному.
— Откройся для меня, Алекса!
Он раздвинул ее бедра. Его взору открылись мягкие изгибы и нежная плоть, и это едва не свело Коннора с ума.
Вздох, едва слышный, как шуршание шелка, напомнил ему, что она еще не знала мужчины. Медленно… медленно, мысленно твердил он, изо всех сил стараясь сдерживаться. Его самым большим желанием было сделать эту ночь для нее приятной, и не важно, что будущее может принести им обоим много боли.
