И только «лесная жена» была одна. Я смотрел на ее крашеные волосы, рассматривал орденские планки, но больше всего на ее красивые, а теперь постоянно грустные, покрытые поволокой глаза.
Большое количество молодых женщин в расположении боевых отрядов вне зависимости от их статуса: «лесной» или обычной жены, со временем стало головной болью командования.
«Шоферова все время спорит с мужем. То он ее ревнует, то она его. Дошло до того, что он попросился перевести его в другой отряд. Пришлось переговорить. Вроде подействовало. Сегодня Шоферов один из лучших бойцов, а их сын Вовка любимец отряда. Ему 8 лет. Ребята дали ему разбитый немецкий автомат, и с ним он чувствует себя настоящим партизаном» [36, с. 84].
«24.03.44 Сегодня Воронов сообщил, что его лесная партизанская жена Катя, узнав, что его переводят в 3-й отряд комиссаром, а ее оставляют в 1-м, вздумала отколоть номер и как будто пыталась повеситься. Решили, что для пользы дела нужно, как выразился Котельников, разженить все пары, а то ребята отвлекаются от работы и все время крутятся возле своих подруг» [36, с. 65].
«В 6-й отряд прибыл сотрудник НКВД в форме с иголочки и погонах с синим просветом. Энкавэдэшник этот, кстати сказать, человек был гонористый, ну и начал права качать. Особенно ему не нравилось, что Коля (Николай Дементьев) к этому моменту, как говорили тогда, «подженился», да и я захаживал к девчатам в гражданский лагерь. В общем, строил он нас, строил, когда сам вдруг… пристроил себе девицу из гражданских. Решил я его проучить, и как-то, когда они уединились в его землянке, я ему через трубу в печку патронов сыпанул… Шуму было много, но дальше он вел себя нормально», [92. с. 81].
Активные действия партизан стали сущим бедствием для снабжения оборонявших Керчь немецко-румынских войск. Терпеть такое положение дальше было невозможно, и немецкое командование вновь было вынуждено снять с фронта войска и бросить их против партизан. Агентурная разведка предупредила базирующихся в Зуйских лесах партизан о готовящейся операции, но предпринять что-либо кардинальное уже было невозможно — лес был перенасыщен гражданским населением. Дело в том, что, опьяненное возросшими масштабами и предвкушая скорое освобождение полуострова, партизанское руководство «организовывает почин» жительницы села Ангара Екатерины Халилеенко: «Все население — в лес. Под защиту партизан!» Хлынули тысячами. Семьями, со скотом, с малыми детьми, с вековыми старухами. В Зуйских лесах гражданский лагерь насчитывал 4 тысячи человек. Чтоб как-то упорядочить их жизнь, был учрежден «Лесной совнарком», который поручили возглавить бежавшему из немецкого лагеря А.В. Подскребову, которого в лесу хорошо знали как заведующего орготделом Крымского обкома партии. В помощь ему была придана известная разведчица Евгения Островская. В Старокрымских, Бахчисарайских лесах число местных жителей было значительно меньшим, но, тем не менее, и они связывали партизан по рукам и ногам.
