«А вдруг… вдруг мы будем сидеть тихо и они уйдут?»
Время тянулось бесконечно. Твари рычали, урчали и повизгивали. Мне нестерпимо захотелось прикрыть руками глаза – так делают мелкие, когда им страшно. Пусть гадкие страхи уйдут, я закрою глаза, и они исчезнут… Я еле удержалась от этого позорного жеста. А вместо этого прислушалась и попыталась сообразить, что к чему. Судя по шуму и шагам, их было не меньше пятнадцати. А может, и больше.
Вот мы попали…
– Никогда не видела такую большую стаю… – прошептала я.
И зря. Я-то думала, я тихонько говорю, но Урод услышал. Он аж взбесился и принялся молотить в стекло. Оно пошло трещинами.
– Вставай! – рявкнул Невидимка. – Они знают, что мы здесь прячемся. К оружию!
Дубинкой, увы, тут не размахнешься. Поэтому я выхватила кинжалы. Спасибо тебе, Наперсток – рукояти идеально ложились в ладони. Я откатилась и вскочила на ноги, и в тот же миг стекло разлетелось вдребезги. Урод всей тушей засунулся в вагон, и я секанула по яремной вене. Двумя ударами раскромсала шею, оттуда хлестнула мерзкая кровища. Урод повис в разбитом окне как дурацкая здоровенная затычка, но остальные твари принялись терзать мертвое тело. Кто-то жрал, а кто-то старался вытащить досадную помеху и освободить путь.
– Как думаешь, прорвемся?
Урод на крыше принялся прыгать – наверное, думал, что сможет своим весом проломить железо.
– Если они тупые, то есть шанс.
– Ты когда-нибудь попадал в такую передрягу?
И тут – надо же! – он засмеялся:
– Нет, конечно! Никто еще в такое не вляпывался!
Да что ж такое! Зачем, ну почему Шелк мне дала в напарники этого психа?! Сколько вокруг нормальных, опытных Охотников! А меня угораздило оказаться в паре с Невидимкой! Как же несправедлива жизнь…
Тут Уроды все-таки выдрали из окна труп, и в ноздри мне ударила немыслимая вонь. Примерно половина тварей впала в пищевую лихорадку – они присели и принялись пихать в пасти окровавленные ошметки мяса. Острые как бритвы зубы и когти отливали алым даже в темноте.
– Если они не раскурочат остальные окна – прорвемся, – тихо проговорила я.
И тут они атаковали с другой стороны. Невидимка перемахнул через два ряда сидений и встал в боевую стойку, в каждой руке по кинжалу. Я осталась там, где была, – стеречь эту брешь. О том, что случится, если они расколотят еще окна, я старалась не думать.
В дыру полез Урод. Я промахнулась, не попала по шее, но, пока он выпрастывал ноги, успела всадить кинжал ему в бочину – и задела жизненно важные органы. Тварь повисла и задергалась в агонии, и ее, как и предыдущую, принялись рвать на части сородичи.
