По моему мнению, питание представителями своего вида не означает автоматически безнравственность. Этические проблемы возникают только в том случае, если подобная кухня практикуется недобросовестно. Когда я в первый и единственный раз посещал Лувр, мое внимание привлекла картина «Плот „Медузы“» Теодора Жерико — отвратительная панорама жизни на печально известном плоту, на котором искали спасения беженцы с севшего на мель грузового корабля. Как это ярко отобразил месье Жерико, участники бедствия были почти поголовно образцами недобросовестности. Они беззаботно игнорировали своих лидеров, с удовольствием предали товарищей и охотно съели друг друга. Я твердо решил, что не допущу такого хаоса на «Аде». Мы не дикари. Мы не животные. Мы не французы.
4 мая 1912 года
29°55′ с. ш.,54° 12′ з. д.
Наконец-то, после девятнадцати дней плавания, «Ада» пересекла тридцатую параллель. Мы недоедаем и страдаем от нехватки воды, но в целом пребываем в хорошем настроении. Большая часть обитателей плота нашла себе занятия по душе, проводя время за рыбной ловлей, предаваясь мечтам, играя в карты, составляя списки припасов, меняя пиво на сигары, возясь с собаками и детьми, обучая друг друга родным языкам, чиня торопливо сколоченную платформу и вычерпывая воду из понтонов (для придания плоту устойчивости, а не для питья — боже упаси). Каждое утро доктор О’Лафлин приносит мне отчет. Наш лазарет — участок плота над понтоном «И» — сейчас полон: пять случаев хронической морской болезни, трое обмороженных, двое с расстройством желудка и четверо с «лихорадкой неизвестного происхождения».
Поскольку «Адой» до сих пор очень трудно управлять, даже при наличии недавно возведенной рулевой рубки и руля, будет глупо пытаться править к материковой части Северной Америки в надежде пристать к гостеприимному побережью Флориды. Мы не можем рисковать тем, что нас подхватит Гольфстрим и снова унесет на север, в ледяные воды. Вместо этого нам следует ловить любой попутный южный бриз, чтобы в конечном итоге добраться до Малых Антильских островов или, если не получится, до побережья Бразилии.
Когда над Северной Атлантикой начала сгущаться тьма, мы наткнулись на множество обломков после кораблекрушения. Скорее всего, это была шхуна браконьеров, искавшая китов и тюленей, но попавшая в шторм. Тел мы не нашли — спасательные пояса никогда не пользовались популярностью среди подобного отребья, — зато подобрали много древесины, кое-какие медицинские припасы и номер «Нью-Йорк пост» от 17 апреля, надежно засунутый в карман плавающего макинтоша. На рассвете я внимательно прочту газету, чтобы узнать, как в мире отреагировали на потерю «Титаника».
