Было невозможно подобраться достаточно близко к огню, и Кор замер, подняв руку пред собой и отклоняясь от жара, который был экспоненциально горячее положенного.
Всё это время женщина стояла над изуродованным, извивающимся телом… мерцающее оранжевое пламя освещало её жестокое и одновременно красивое лицо.
А сучка в этот момент улыбалась.
Затем она посмотрела на Кора. Получив полный обзор её внешности, поначалу он не мог поверить своим глазам. И всё же в свете отблесков пламени реальность не могла настолько исказиться.
Он смотрел на женскую версию Бладлеттера. Те же чёрные волосы, бледная кожа и глаза. То же строение кости. Более того, такой же огонь мести горел в её жёстком взгляде, те же восторг и удовольствие от убийства — эту комбинацию Кор хорошо знал.
Она исчезла мгновение спустя, растворившись во мгле, — его раса не так дематериализовалась, скорее она напоминала туманную дымку, которая дюйм за дюймом рассеивалась, а потом и вовсе испарилась.
Как только он смог, Кор кинулся к своему отцу, но спасать было нечего… даже похоронить. Рухнув на колени перед тлеющими костями и нависшим зловонием, Кора охватили слабость и скорбь: слёзы брызнули из глаз. Будучи животным, Бладлеттер был близок со своим единственным отпрыском мужского пола, Кором… Несомненно, они были плоть от плоти.
— Все святые, — хрипло вымолвил Зайфер. — Что это было такое?
Кор быстро заморгал, прежде чем оглянуться через плечо.
— Она убила его.
— Да. И даже более того.
Когда шайка ублюдков встала подле него, Кор гадал, что должен сказать, что сделать.
С вкрадчивой грацией поднявшись с колен, он хотел было призвать коня, но во рту было слишком сухо для свиста. Его отец… долгое время его заклятый враг, а вместе с тем и опора, был мёртв. И это произошло так быстро, с пугающей стремительностью.
Его отец погиб.
Пал от руки женщины.
Собравшись с силами, он посмотрел на каждого мужчину: двое сидели верхом и двое спешились перед ним, ещё один стоял неподалёку справа. К нему пришло тягостное осознание того, как бы ни складывалась его жизнь в дальнейшем, ход его судьбы решается здесь, сейчас и зависит от его слов и действий в это мгновение.
Кор не был готов к этому, и всё же он не станет уклоняться от выполнения своего долга:
— Слушайте внимательно, ибо повторять я не стану. Рот свой держите закрытым. Мой отец погиб в бою с врагом. Я сжёг его в дань уважения и сохранил останки. Поклянитесь мне в этом.
Ублюдки, с которыми он долго жил и сражался, дали клятву, и когда их голоса затихли в ночи, Кор наклонился и погрузил пальцы в пепел. Подняв руки к лицу, он золой начертил метки на щеках и обеих сторонах шеи, испещрённой толстыми жилами… и потом он взял крепкую кость черепа — всё, что осталось от отца. Держа пред собой горячие, обуглившиеся останки, он предъявил свои права на солдат, стоящих перед ним.
