Обойдя один за другим все старые дома по Биссетс-Стрэнд, выкрашенные в одинаковый грязно-коричневый цвет и похожие друг на друга, как близнецы, он повернул обратно. Снова оказавшись перед домом номер один на углу Олд-стрит и Пэс-Ярд-Лейн, Десмонд, непонятно по какой причине, замешкался. Мешок для писем был уже почти пуст — только на самом дне его шуршали два рекламных объявления из местного супермаркета, которые ему осталось занести миссис Уэлш. Бедный старик-почтальон даже представить себе не мог, что спокойная жизнь его закончилась, что все ближайшие дни ему предстоит лихорадочно ломать голову, задавая себе один и тот же вопрос: мог ли он уже тогда догадаться, что что-то не так, ведь неспроста от одного вида дома номер один его вдруг почему-то бросило в дрожь? На первый взгляд дом с фасадом, выкрашенным в бежевый цвет, и деревянной решеткой над парадной дверью в псевдошвейцарском стиле выглядел совершенно обычно. И все же… Какое-то неприятное предчувствие вдруг кольнуло старика в сердце, словно чей-то невидимый голос шепнул ему на ухо, что с хозяйкой дома неладно… Предупреждение, которое он тогда по той или иной причине предпочел не услышать.
Миссис Уэлш, только после целого года случайных, правда довольно настойчивых, визитов позволившая наконец Десмонду по-свойски называть ее «Мойра», появилась в городе всего три года назад. Откуда она приехала, не знала ни одна живая душа, а сама миссис Уэлш, судя по всему, была не расположена об этом говорить. Впрочем, соседи поговаривали, что она, мол, родом из какого-то небольшого городка в графстве Корк. Это оказалась еще довольно привлекательная сорокапятилетняя женщина, лицо ее принадлежало к таким, которые благодаря скульптурным чертам до глубокой старости сохраняют красоту. А в тех редких случаях, когда неуклюжие шутки Десмонда вызывали на ее губах улыбку, она становилась настоящей красавицей. Но в ней чувствовалась какая-то жесткость, порой переходившая в неприкрытую враждебность — и случалось это всякий раз, стоило ей только почувствовать, как кто-то пытается слишком уж фамильярничать. Приглашения на чай, которыми ее засыпали радушные соседи, поначалу натыкались на вежливый отказ. Но потом, когда кто-то из тех, кого это не остановило, попытался подкупить Мойру домашним кексом, чтобы завязать с ней более тесные отношения, миссис Уэлш, разгадав эту нехитрую уловку, демонстративно оставила угощение лежать на крыльце, где его под конец сожрали одичавшие кошки.
