ОЛЕГ ХАКМАН, вокал: Для меня Башлачев - это тот Башлачев, с которым мы делали «Рок-сентябрь», я знаю именно того человека. Другого не знаю.
Последний раз, когда он приехал, он рассказывал, что встречался в Москве с Андреем Вознесенским. В двух словах объяснил, что Вознесенский дает добро на «гигант», это виниловая пластинка самого большого формата, выпущенная на «Мелодии». Мол, он хочет, чтобы вышла эта пластинка. Сашка спросил, не могу ли я ему помочь как аранжировщик, оформить как-то его песни. Я, честно говоря, был удивлен, что он решил сам исполнять свои песни. Я же его воспринимал только как поэта группы «Рок-сентябрь», как человека, который может писать талантливые тексты.
Я помню, мы пришли домой к Владиславу Мамченко. У Башлачева был такой, скажем даже, не депресняк, а задумчивость какая-то о том, что надо что-то делать, как-то пробиваться. Сидим у Мамченко на кухне, отдыхаем. Саша взял в руки гитару, и я первый раз услышал, как он поет. Спел композицию про солдата. Наверное, куплетов восемь. Такая убойная композиция, так из него поперло! Как он пел! Такое ощущение было, что его просто распирает от накопленного! Он выдохнул и спросил: «Ну, чего?» Я ответил ему: «Саня, ты прекрасно знаешь, что. Я, может быть, чего-то не понимаю… Зачем ты эти песни сочиняешь? Чем в данной ситуации я могу тебе помочь как музыкант?» Как он играл свои песни?.. Это такой прием игры - напев, просто стихи под музыку, условно говоря. Я не говорю, что это неталантливо - это талантливо, но этому жанру даже названия нет. Я не понял, чего он хочет, чем я могу помочь. Ему нужна музыка или просто сопровождение какое-то? Мне показалось, что я здесь и не нужен абсолютно. Может, ему нужен был просто гитарист. Может, так было бы проще? Зачем ему нужна была аранжировка? Но человеку хотелось… Вознесенский ему крылья-то порасправил. А я многозначительно промолчал. Как отреагировать на такую композицию? Песня была чем-то вроде речитатива, но под гитару. Я еще спросил: «Саша, а какой должна быть музыкальная сторона этой композиции? В твоем оригинальном варианте?» Он мне ответил: «Должно быть именно так, просто под гитару. Я так вижу… Энергетику надо сохранить. Музыки там вообще не должно быть, только аккомпанемент минимальный…» Короче, он понял мою реакцию, понял, что я не загорелся. Может, он рассчитывал на какой-то энтузиазм? А я ведь даже не знал до этого, что он на гитаре играет! Для меня был и есть только поэт Александр Башлачев.
