– Не получив сигнал, наши начальнички задергаются, – начал прогнозировать события Глеб. – Несколько часов они будут выжидать. Потом выдвинется субмарина, возможно, снова отправят вертолет… Продержаться семь-восемь часов, дружище, – пустяк…
– Да, сущая ерунда, – согласился Никита. – Запереться в машинном отделении, вздремнуть часиков шесть… Как-то не по-мужски, да? За это время выйдем из нейтральных вод, врежемся в какой-нибудь остров – а то и раньше потонем… Послушай, командир, – забеспокоился Никита, – глаза у тебя как-то недобро заблестели, это неспроста. С принятием безумных решений у нас, я понимаю, все в порядке? Мужиков подогнать?
– Это не безумное решение, – отрубил Глеб. – Ждать у моря погоды бессмысленно – ты прав. Можем прождать и сутки. Единственное, что мы способны сделать, – это отыскать любителя путешествовать в контейнере, если он еще жив, – и вытрясти из него всю душу. Подозреваю, он скрывается в одном из кубриков на средней палубе – неподалеку, кстати, от машинного отделения. Пойдем, капитан, не будет терять времени…
Он чувствовал, что вялотекущая «холодная война» вот-вот оборвется и начнется что-то действительно чреватое. Но у майора Дымова имелись встречные аргументы: предельная осторожность и ответная партизанская тактика. Лишь бы кто-нибудь из его людей раньше времени не спорол глупость…
И снова дорога, по которой он мог передвигаться уже вслепую. Но теперь их тропу освещали лампы дневного света, встроенные в потолок. Необходимость в фонарях временно отпала. Они почти бежали, давя разбросанные по полу обрывки кабелей. Чуть помедленнее, кони… Он пригнулся, выскальзывая на галерею, – теоретически пулю по корпусу никто не отменял. Никита, тяжело дыша, вывалился за ним. Вот так влипли! В помещении горела лишь одна очень тусклая лампочка – высоко на потолке. А ведь пятнадцать минут назад их тут горело несколько! Присели, рассыпались, схватившись за перила, – на всякий пожарный. И снова вкралось в душу чувство беспричинного ужаса – потемнело в глазах, задрожали лодыжки… Охнул Никита, падая на колени, а Глеб почувствовал, как жирный пот хлынул со лба – в таком количестве, что хоть умывайся этим потом! Соленые выделения щипали глаза, он начал яростно растирать их кулаками. Сердце бешено дубасило в грудную клетку. Сдавливало грудь, едва дышалось. «А ведь это действительно звуковые волны низкой частоты! – прозрел Глеб. – Ну, не может быть иначе, с какой стати?!»
