Именно в описанной выше последовательности все происходило в первый раз и у Анны с Вронским. Началось с взаимного присасывания, после сброса тканых материалов присасывание сменилось символическим кормлением и завершилось двумя минутами фрикций с финальным впрыском биоматериала. Фрикционный процесс Анне понравился особо, и уже вскоре после первой тайной встречи с Вронским она согласилась на вторую, третью и четвертую. А потом стала задумываться, как бы сделать так, чтобы самец скрещивался с ней каждый день.
Анна даже размечталась о том, чтобы Огромный Колдун прервал жизненный цикл Каренина пораньше, тогда бы они с Вронским могли совершить социальный символический акт, результатом которого стало бы признание иерархией их копуляции вполне законным мероприятием. Но она тут же устыдилась этой мысли, иными словами в ее голове произошел конфликт двух программ, одна из которых желала устранения препятствия в получении ежедневных удовольствий, а другая, социально вложенная, запрещала желать прерывания жизненного цикла любым особям своего вида. Анна подумала об Огромном Колдуне, который все видит и наверняка накажет ее за подобные мысли, не говоря уж о действиях. Она вспомнила, что в своде мифов говорилось следующее: согрешил даже тот, кто помыслил о том, чтобы согрешить!.. Огромный Колдун наверняка уже готовит ей место в пыточной камере на веки вечные. Но тут Анна вспомнила последнюю светскую беседу и смелые мысли молодых самцов о том что, возможно, никакого Огромного Колдуна и вовсе не существует! Анне было сложно с этим согласиться, поскольку к существованию Огромного Колдуна она уже привыкла и не представляла себе мир без него.
Далее ее раздумья приняли следующее теоретическое направление… После одной из случек Вронский передал ей информационный носитель, на предохранительной пластине которого Анна декодировала метку «Братья Ракомазовы». Автором истории про братьев был один из тех самцов, что зарабатывали на жизнь, продавая свою фантазию, то есть выдумывали несуществующие события про самцов и самок с целью сбыта… Начав привычную декодировку, Анна увлеклась и к середине носителя наткнулась на поразивший ее оборот: можно ли, спрашивал один самец Ракомазов другого самца из того же помета, построить счастье на чужом несчастье? И вообще, стоит ли устраивать всеобщее благоденствие на планете, если для этого будет замучен один детеныш, из органов зрения которого выделится небольшой объем жидкости? Стоит ли весь этот объем всеобщего счастья? Автор намекал, что не стоит, даже если это будут всего лишь выделения ребенка, который ну что там наплачет – с гулькин нос… А ведь Каренин – взрослый самец и его глазные выделения занимают гораздо больше места! И потому большой грех желать ему преждевременного прерывания жизненного цикла.
