– А я не считаю себя сыном божьим! – проинформировал самец Базаров. – И я уверен, что пора пришла расчистить авгиевы конюшни, доставшиеся нам от старого мира. Именно в этой связи и зашла речь о так называемых святынях, – пояснил он Анне, вновь благосклонно глянув на ее молочные железы.
– «Так называемые!» – фыркнул самец в черном. – «Так называемые»!.. Вот с этого и начинается разрушение святынь и падение цивилизации. Какая цивилизация может существовать без святынь, скажите мне, милостивый государь?!
– А кто сказал, что цивилизация не может существовать без святынь? Да неужто мы с вами, образованные культурные люди, не можем плодотворно трудиться на благо общества без того, чтобы в свободное от труда время непременно чтить глупые предрассудки, доставшиеся нам со времен стародавних и диких? Чтить теперь, в эпоху паровозов и телеграфа?
– Что же вы хотите сбросить с паровоза эпохи-с? – подпрыгнул самец Поляков.
– Да первое же, что приходит в голову в подобном случае, – церковь со всеми ее мощами… Церковь, которая опекает старые сословные предрассудки…
– Вы опять взялись кощунствовать! – заявил служитель. – Я вам решительно запрещаю!
– Стало быть, вы запрещаете мне говорить то, что я думаю?
– Ни в коем разе. Но произносите это в иной форме.
– Вот русская интеллигенция! – картинно всплеснул конечностями самец Базаров, и Анна почувствовала резкий запах из-под его подмышек, теплой волной докатившийся до самки. – Она не смотрит в суть, она смотрит на форму! И будь я хоть трижды прав, но не соблюди самую малую условность, окажется, что я вовсе и не прав!
– А чем вам не угодили святые мощи? – спросила Анна.
Культ Огромного Колдуна включал в себя огромное количество бессмысленных телодвижений и ритуальных действий. Считалось, что совершение этих телодвижений приближает совершающих к Огромному Колдуну. Одним из таких ритуалов стал ритуал расчленения трупов. Как правило, на сувениры расчленяли тела «святых», то есть тех особей, у которых счет отрицательных очков за грехи был необыкновенно мал. Это определялось на глаз. Как правило, свой жизненный цикл «святые» особи посвящали не расчесыванию чувствилища для получения положительных эмоций, а, напротив, мазохическому поиску страданий и мук. Огромному Колдуну очень нравились муки и страдания, поэтому особи, чей жизненный цикл прошел в угнетенной эмоциональной сфере, считались максимально приблизившимися к сиянию Колдуна. После прекращения жизненного цикла таких особей служители Огромного Колдуна расчленяли их трупы на множество кусочков, высушивали и вывяливали мышечные волокна, но не с тем, чтобы употребить в пищу, а для того чтобы положить их в блестящие коробочки, а потом гастролировать с ними из одного Жилища Огромного Колдуна в другое и разрешать всем желающим припадать к этим кусочкам трупов присоской, венчающей ротовую полость. Такого рода засушенные кусочки покойников очень ценились, и желающим приходилось выстаивать огромную очередь, прежде чем им удавалось припасть ротовой полостью к кусочку трупа. В этом ритуале было нечто среднее между редуцированным актом символического каннибализма и сексуальной прелюдией.
