Если взять личную жизнь – то и она поинтереснее, чем у многих. С самого детства был друг, который надежно охранял от приставаний мальчишек и от необходимости выбирать из них или, напротив, печалиться, что у нее никого нет. Потом он исчез из ее жизни – снова незачем рвать на себе волосы: «Ах, не удержала». Так вышло помимо ее воли и его, в общем, тоже. Потом появился другой, удачливый, умный, свободный мужчина. Она ездит к нему в Питер, он приезжает к ней в Москву.
Но почему тогда столь неохотно она собирается в дорогу? В этот самый Питер?
Ольга лениво шаркала шлепанцами с рыжей оторочкой из кроличьего меха по блестящему паркету. Несмотря на пришедшую в город весну, не убрала на антресоли, словно не собиралась признать очевидное: конец апреля, весна, дальше – лето.
«А вот если бы… – она остановилась на полушаге, – если бы что-то такое случилось, что помешало бы поехать в Питер?»
Ольга стояла посреди комнаты, держа в руке нераспечатанные черные колготки. Полуголая модель томно улыбалась с картинки. Этакая скромница, руки скрестила на груди, бедро повернула так, чтобы все самое возбуждающее угадывалось. Как будто колготки покупает не она и не такие, как она, а только мужчины… скажем, Виталий. Она фыркнула. Как же, Виталий! Если бы и купил, ничего бы не заметил.
Он вообще ничего не замечает. Уже давно. А сначала? Ольга сощурилась, словно пытаясь увидеть его и себя сначала. Но из времени выныривало кислое, недовольное лицо. Оно оживлялось ненадолго, может быть, на первые несколько минут после того, как она переступала порог его квартиры на Московском проспекте.
Она покрутила перед собой колготки и с досадой швырнула их в сумку. На этот раз все будет точно так же – быстро пройдется по щеке сухими губами, отпрянет и отвернется. Иногда Ольге казалось, что его не радует, а огорчает ее появление – вторгается к нему в дом, нарушает привычную жизнь. И еще он опасается и опасался всегда, поняла она наконец, что гостья испортит его гербарии.
– Только не сядь на мои папки! – всякий раз предупреждал Виталий, когда она приближалась к объемистому шкафу. Он высился до самого потолка, который не ниже трех с половиной метров, а то и всех четырех, и плотно набит сушеными листьями, стеблями, корнями.
– Ты думаешь, я прыгаю с шестом? Нет, я занималась гимнастикой, – смеялась Ольга в некотором смущении. – Поэтому я не подпрыгну и не усядусь на верхнюю полку, – пыталась отшутиться она. – Там, где твои самые главные сокровища. Они в полной безопасности.
