Перезнакомившись за время пути, нередко даже обменявшись адресами и телефонами, они провожали сходящих с поезда попутчиков, как старых друзей, с добрыми пожеланиями и приглашением обязательно зайти в гости при первой же возможности.
А поезд тронулся с очередной станции, оставив часть пассажиров, прибывших к желанной цели, и покатился дальше, покачивая вагонами, по одинокой ветке железнодорожного полотна, разрезающей пустынный ландшафт.
По мере продвижения пустынная равнина постепенно сменялась гористыми возвышенностями с присутствием на них растительности и поселений, окруженных хлопковыми полями, бахчами и виноградниками, что благотворно влияло на настроение пассажиров.
Полуденное солнце, гревшее опущенную оконную штору, тщетно пыталось проникнуть в пространство купе, сохраняющего полумрак, но было настолько ярким, что косыми лучами все равно пробивалось сквозь щели и, отражаясь от перегородок, играло зайчиками на потолке.
В купе оставался всего один пассажир. Это был молодой человек лет двадцати пяти, среднего телосложения, русоволосый, сероглазый уроженец средней полосы российских просторов. Воспользовавшись тем, что последний его попутчик сошел на предыдущей станции, он разделся до трусов и плюхнулся на нижнюю полку, закрыв воспаленные и усталые глаза.
Вдоволь налюбовавшись за время пути диковинными пейзажами за окном, наговорившись с попутчиками, он был рад спокойному пребыванию в полном одиночестве.
Он дремал, время от времени переворачиваясь с боку на бок. Намокавшая от пота простыня омерзительно прилипала к телу, постоянно прерывая сон. Так продолжалось часа два. В конце концов он открыл глаза. Лежа лицом вверх, он просто наблюдал за солнечными зайчиками, прыгающими на потолке по замысловатой траектории. Они то расходились в разные углы, то сходились в середине, напоминая собой живые существа, непрестанно двигающиеся, следуя поворотам поезда, как бы ища выход наружу к своей матери-солнцу, от которой они отстали по своей детской несмышлености, из любопытства забравшись в эту душегубку.
Наблюдая за ними, молодой человек думал, что через несколько часов он приедет в Ташкент, поднимет штору, выпустит их к солнцу и уйдет из купе. Потом, на обратном пути, кто-то снова опустит штору, и они опять залетят сюда, а его здесь уже не будет. Но когда-то ведь он поедет назад, опустит штору и впустит их. Они вспомнят, как ехали сегодня, а он расскажет им про то, как провел время.
