Первую и вторую пили молча.
Потом Ляльку прорвало:
— Почему Малыш — такая сволочь, а?
— А с чего ты это взяла?
— Все время вокруг него бабы!
— Ну, сама понимаешь, он человек публичный. Музыкант, все время на виду.
— Он за всеми юбками гоняется, ни одной не пропускает!
— Так и твою он не пропустил. И, честно говоря, я не помню случая, чтобы он так долго с кем-то был постоянно, как с тобой. Другая давно бы уже вылетела отсюда.
— Ага, а Стасенька ваша ненаглядная? И что только мужики в ней находят? — повторила она запомнившиеся ей слова Аделаиды.
— А вот Стаську не трожь, не твоего ума это дело, детка.
— Не моего, да уж! Все тут такие умные, как я погляжу. — Лялька начинала заводиться. — Если она ему сестра, как тут все говорят, то почему тогда.
— Ладно, слушай. Никому не говорил, но тут, я вижу, такое дело. Но смотри, не смей проболтаться, иначе я сам тебя отсюда выставлю, поняла? — перебил ее Митюха.
Лялька обиженно засопела. Митюха налил по новой порции спиртного и медленно заговорил:
— Я еще маму ее знал. Таких женщин на весь Советский Союз с сотню было, не больше. В «Интуристе» она работала, в высокой должности. Ты еще и не родилась, когда это все происходило, но постараюсь объяснить. Большими деньгами ворочала. Валютой. А тогда за это — пятнаху с конфискацией огрести можно было. То есть — считай, помрешь в тюряге, а имущество твое все в пользу государства уйдет. Большого искусства те дела требовали. Это сейчас на каждом углу обменники, а тогда, кроме рубля, никаких денег не имел права в руках держать советский человек. Но, повторяю, Стаськина мать великая женщина была. Связей — пол России. Умела и жить хорошо и не высовываться. Отправит Стаську на отдых в Болгарию, а на руках справочка — доктор прописал именно тот курорт с лечебной грязью, ребенок у меня болезненный. Ну и все в таком духе — путевки в Дагомыс, специальные наборы к праздникам. Антиквариат в квартире — так, вроде, бабушка двоюродная наследство оставила. Пятикомнатная в центре — по тем временам была у них, а не придерешься. Три бабушки и две тетки прописаны. А мать Малыша замом была у нее. Соображаешь? Выросли ребята в одной песочнице. В «Артек» — вместе, во фрацузскую школу — вместе, на море — вместе. Мамашки их с няней отправляли, которая якобы тетя им была. А сами отдыхать ездили без деток. Незамужние обе были, то есть — разведенки. Тетки красивые, умные, одеты с иголочки, денег — редко у какого мужика столько есть. Вот и отрывались на курортах. А однажды летели с югов, и — разбился самолет-то! В те времена не афишировали этого. Сейчас вот каждый день по телеку о катастрофах трубят. А тогда — замяли по-тихому, и все. Стаське и Малышу тогда по девятнадцать лет было. Стасендра, правда, замужем уже была и с младенцем. А Малыш — нет, он сам хотел на ней жениться, а она его только другом считала, всерьез не воспринимала. Кстати, Малышом она прозвала его, потому как с пеленок поручали ей за ним присматривать… Так вот, когда это случилось, ну, катастрофа с самолетом, Стаська с молодым мужем и ребенком на даче отдыхали. Дача, как сейчас помню, шикарная у них была, совсем близко от города, двухэтажная, хорошо обставленная и даже с телефоном. Да. Выпивали изрядно мы на этой дачке, пока Стаська не родила. Мама ее, царство ей небесное, веселая женщина была, гостеприимная… В общем, Малыш первый узнал о трагедии. Сразу Стаське позвонил на дачу, и нет чтобы не ей самой, а мужу ее сообщить, так этот истерик, не желая с соперником общаться, взял и вывалил всё как есть. А у Стаськи уже тогда машина была — «волга» белая, и водила она прилично. На маму, конечно, оформленная. Мать свою Стасендра любила больше, чем себя, сколько их помню — ласковей дочери сроду не видал. Схватила она ребенка и, не слушая никаких возражений мужа своего, посадила их в машину и погнала в город.
