Рок | страница 37

Случилось, однако, что ребяткам захотелось поиграть на инструментах. И грянули так, что даже Лялька пробудилась ото сна. Оторвав растрепанную голову от подушки, она, как разбуженная сова, захлопала с вечера не смытыми ресницами.

Первым заметил ее Тамерлан. Улыбнувшись самой обаятельнейшей из своих улыбок, он отложил гитару, взял два граненых стакана, из которых выплеснул то, чем запивали спиртное его дружки, налил каждый до половины водкой и проследовал с ними к кровати.

Тамерлан присел на край и, продолжая улыбаться, протянул Ляльке емкость с зеленым змием-искусителем.

— Давай выпьем радость моя, за счастливое утро, которое свело меня, рыцаря рок-н-ролла, с тобой, прекрасной дамой!

— На брудершафт, — прибавил он бархатным голоском, не сводя глаз с девушки.

— И до дна — прошептал он интимно, сплетая свою руку с Лялькиной, кольцом.

Проглотив свою порцию залпом, он обнял ее и стал целовать, как, впрочем, и положено, если вы пьете на брудершафт. А потом, не говоря ни слова, ловко нырнул под одеяло.

Красивый парень был этот Тамерлан. Чтобы скрываться от назойливых поклонниц, ему приходилось носить куртки с капюшонами, черные очки, а иногда — пробираться по крышам, подвалам и чердакам и прятаться в подворотнях.

Кровать была широкая, безразмерная, и вскоре туда же за своим лидером потянулись барабанщик и басист.

А Митюха, Ушастик и Дреда свернули еще одну ароматную самокрутку и тихонечко болтали, допивая сто по пятьдесят из принесенных графинчиков.

Лялька «заначивала» недопитые водочные бутылки. Благо пополнение приходило регулярно. Прятала во вместительные недра рояля. Потому что ночи в одиночестве были невыносимы. Пока вокруг шумели гости — все вроде было хорошо. А вот если никто не оставался на ночные бдения, то такая черная тоска охватывала Ляльку — хоть волком вой! И она — выла! Закусит подушку, чтоб Митюху не потревожить, и скулит, как больной щенок. Отскулив, кралась к роялю — за «заначкой», находила в кухне опивки сока, смешивала, и получалась полюбившаяся ей «отвертка». «Отвертка» прибивала как подушкой. Притупляла чувство жалости к себе. А после третьей порции и веселила. И вселяла надежды. И начинались грезы о том, как когда-нибудь все изменится и будет хорошо. Вот тогда получалось, наконец, уснуть. Незаметно как-то так вышло, что стала прикладываться Лялька к «отвертке» почитай каждую ночь, когда не было гостей. А если гости были, то выпивала то же, что и они, а потом иной раз догонялась «отверткой». Митюха крепился. Он старался не лезть в чужие дела. Он считал, что «каждому по делам его.» и вообще — «меньше знаешь — крепче спишь». Так протянулось целое лето.