Рок | страница 25

— А я сейчас Стасю видела.

— Где? А что к нам не привела? — напрягся Малыш.

— А она с шикарным чуваком в ресторане отдыхала. Меня туда не пустили. Она была вся в брюликах, и лиса у нее белая.

— Ну, ты даешь — лиса, — рассмеялся Малыш. — Сама ты, я вижу, Лиса Патрикеевна. Что еще придумаешь? Брюлики! Ах-ха-ха! Ревнивица ты моя, тигрица прямо! Брюлики, ой, не могу. Везде-то тебе Стаськи мерещатся, да еще и в брюликах! — продолжал веселиться Малыш.

Лялька, не ожидавшая такой легкомысленной реакции, собралась было привести убедительные доказательства, но тут их внимание привлек эпизод за столом. Коробка с вином уже почти закончилась, и Ми вытащил за краник блестящий и еще весьма увесистый бурдючок, похожий на подушку-думочку, с целью выжать остатки спиртного. Девчонка напротив (Лялька вспомнила, ее звали Катериной) кокетливо подкрашивала алые губы, стреляя глазами в Ми.

— Ка! — радостно обратился к ней Ми, — Давай со мной сухе?

— А может, пора водочки выпить? — жеманно проговорила та.

И в тот же момент бурдючок полетел ей в голову. Девчонка чудом увернулась, а на стене за ее головой начало растекаться красное пятно.

— Сухе! — неожиданно спокойно и дружелюбно сообщил Ми, вынимая из-под стола очередную громадную коробку. Он взял стакан Катерины, наполнил его до краев и протянул ей с ласковой улыбкой. Та не посмела отказаться, и остальные тоже стали передавать свои стаканчики. Потихоньку беседа восстановилась, зажужжали голоса, зажурчало вино и по комнате поплыли клубы сигаретного дыма. Ми сидел все так же прямо и самолично наливал из краника в стаканчики всем желающим.

Но Лялька этого уже не видела. Малыш увлек ее в пустующую светёлку, и там она мгновенно позабыла и Ми, и «подводную лодку», и противную Стаську, как в брюликах, так и без оных.

В тот день Лялька не смогла разыскать свой лифчик и решила вовсе не ходить на работу. Она лежала между сном и явью, свернувшись, как эмбрион в утробе зимы, ощущая даже в помещении дрожание морозного воздуха. Хорошо было ни о чем не думать (с похмелья это всегда легко получалось), а просто лежать и наслаждаться предвкушением веселья, которое неизбежно должно начаться, что бы ни происходило во внешнем мире. Тем более — приближались длиннейшие Новогодние празднества. В квартире царила звенящая тишина. Вчерашних гостей не осталось, а сегодняшние еще маялись на своих рабочих местах и могли только мечтать о вечерних удовольствиях. Митюха пока мирно почивал в своей келье, в загадочном уголке квартирного пространства, куда без разрешения не допускался никто, независимо от пола и возраста. На посещение этого помещения было наложено строгое табу, особенно когда там отдыхал хозяин. Даже самые отпетые девушки, готовые на все, не решились бы зайти сюда без приглашения. Митюха был вежлив, но настолько категоричен в отношении своей личной свободы, что никому и в голову не приходило это оспаривать, тем более что остальная территория огромной квартиры была предоставлена в полное распоряжение заходящих на огонек.