Он вопросительно смотрел на Оксану Петровну, та – на него.
– Один год прошел или несколько? – снова спросил Паша.
– Ага, – сказала пожилая женщина. Помолчала немного и добавила: – Вася тоже со мной в больнице лежал, потому что перестал говорить. Будто онемел. Ну, а сейчас все хорошо, слава Чистоте!
Выглядела она так странно, что Седов забеспокоился и присмотрелся к лицу женщины. Сначала разглядел тревожное биение синеватой жилки под состарившейся кожей на виске Оксаны Петровны, а взглянув ей прямо в глаза, заметил нервное дрожание глазных яблок. Женщина была нездорова, и Пашке вдруг стало стыдно за свое любопытство, даже если оно и не было пустым. Он уже достаточно понял…
Это был нож. Пашка заметил его широкое блестящее лезвие краем глаза за долю секунды до того, как нож вошел в его тело. Пашка сразу понял, кто всадил этот нож, – парень в синей майке, занявший очередь следом за ним.
Случилось убийство в обычном магазине, в обычной очереди за продуктами. В тот день, когда Пашку отпустили на выходной, а охраной Учителя в ближайшие сутки озаботился Кумаров.
В последние секунды перед наступлением мрака сознание затрепыхалось, словно курица, у которой отрубили голову. Кто этот парень в синей майке? Неужели они уже знают?!
Подкосились ноги, и, падая, Павел пребольно стукнулся затылком об угол витрины с колбасами, но боль он почувствовать почти не успел. Вмиг потускнели краски, исчезли звуки и запахи жизни, земля и небо поменялись местами, сердце все не верило, что его остановили, легкие все не могли перестать втягивать воздух, мозг все искал причины жить. Их не стало. Паша умер.
…А всего за полчаса до своей смерти он встречался с Романом. Тот сам позвонил Пашке, напуганный и горюющий по жене. Его страх был понятен рыжему алкоголику, а горе – более чем близко, потому и согласился он на визит к вдовцу.
Роман встретил недавнего знакомого на пороге своего большого и пустого дома. Июльский день двигался к вечеру, солнце грело зелень, от травы и деревьев во дворе пахло летом, пели птицы. А перед Пашей стоял замерзший человек с землистой кожей, сгорбленными плечами и потерянным взглядом.
– Рад, что ты пришел, – сказал этот человек. – Проходи.
В доме было прохладно и очень тихо. Роман провел гостя через просторную прихожую, сквозь холл, в котором висел на стене огромный телевизор, а рядом стоял пенал с дисками и высились, словно Биг-Бены, акустические колонки. Оттуда хозяин свернул направо, пропустив гостя в небольшую комнату. Это был кабинет хозяина дома. Здесь нашлось место для книжных шкафов и стола с компьютером.
