Щелчок замка. Шеренговый втолкнул Вербицкого в камеру и собирался запереть решетку. А как же с браслетами? Он разве не собирается их снять?
– Петя, наручники-то сними, – тихо, но настойчиво попросил Марат. – Руки болят…
– Еще чего! Задница меньше болеть будет.
– Тогда не обижайся. При первой возможности я расскажу об этом Дмитрию Ивановичу. Думаю, Гнатиков тебя по головке не погладит.
– От бля! – Петя полез в карман за ключом. – Сука же ты, Вербицкий. Ничего, мы еще поговорим. Жестко. Когда Гнатиков потеряет к тебе интерес.
– Поговорим, Петя. Обязательно, поговорим.
Марат растирал затекшие запястья, наблюдая, как шеренговый сует пластиковый прямоугольничек в картоприемник. Мешавшую ему дубинку Петя сунул под мышку. За его плечом виднелось лицо Бельского. Вербицкий увидел в глазах собрата по несчастью нечто такое, что заставило его действовать. Момент был самым подходящим. Петр Петрович наклонился к решетке, а коридор… Он был достаточно узким. Вербицкий прыгнул вперед, выставив руку со сжатым кулаком. Шеренговый даже не успел удивиться. Удар в челюсть отбросил его к решетке камеры Бельского. Тот отреагировал молниеносно: сомкнул руки на шее Пети. Шеренговый издал звук, очень напоминающий свист воздуха из пробитой камеры. Бельский усилил захват. На лбу его выступили вены. Наконец глаза громилы вылезли из орбит. Бельский отпустил Петю и тот кулем свалился на пол. Бельский просунул руки через решетку. Дотянулся до карточки, которую все еще сжимали пальцы Пети. Взял ее и сунул в картоприемник. Щелчок. Бельский открыл дверь своей камеры и бросился освобождать Вербицкого. Когда Марат вышел в коридор, он первым делом пнул неподвижного Петю ногой под ребра.
– Чудно! – Бельский разглядывал карточку. – Универсальная штучка. Открывает любые двери.
– Надо связать этого борова.
– Само собой, – Бельский присел на корточки, снял подвешенные к брюкам наручники, грубо перевернул Петю на живот и защелкнул браслеты. – Хорошо бы и пасть ему кляпом заткнуть. А то ведь очухается и вопить начнет. Давай-ка, братан, свой носок.
Вербицкий хихикнул. Идея сунуть в рот Пети носок не первой свежести показалась ему презабавной. Пусть нюхнет настоящего пороху. Процедура запихивания грязного носка в рот привела шеренгового в чувство. Он уставился на Вербицкого полным ярости взглядом. Что-то промычал. Марат улыбнулся. Схватил Петю за ноги, втащил его в свою камеру. Бельский, прошел следом, расстегнул кобуру, достал пистолет и поспешил закрыть решетку.
