Яхта: история с рассуждениями | страница 53




На пальцах левой ноги у Ханны чуть раскачивалась искрящая блестелками босоножка. Ханна тоже наблюдала. Что-то ей подсказывало, что Мухаммед фальшивит. Она никак не могла вычислить его интерес и его роль. Вроде бы он был недалек от бизнеса и не прочь разыграть удачную комбинацию с доходностью «в разы», но все эти ученые, педагоги, артисты, врачи носятся со своей профессиональной жадностью, открытиями, славой, навязчивой идеей что-то уметь лучше всех, добраться первыми, и… отвлекаются. А ей нужно знать наверняка. Тяга к большим деньгам родилась у нее в Америке, что так же естественно, как родиной ее любимого Верди не мог быть Берег Слоновой Кости. Нью-Йорк не пускал ее в настоящую светскую тусовку частных вечеринок и на те посты в крупных компаниях, на которые она целила. Судьбоносных еврейских родственников, контролирующих денежные массы европейских и американских государств или плотно засевших в мировой нефтянке, в роду у мамы не было. Русский папа содержал два гаража в Израиле и с трудом говорил даже по-английски. А Ханна была красавицей и хотела интересной судьбы, высоко парящей над бытовыми проблемами. Ничего определенного она еще себе не придумала и никого не любила. Любовные переживания тоже отвлекают и уводят в сторону. Был один сложный эксперимент с заумным польским программистом, перебравшимся из Канады, но ее он так и не спрограммировал, потому что она сама, оглядевшись, нажала вовремя кнопку «delete». Потом еще от любви появляются дети, начинаешь с ними таскаться, лечить их, учить, а жизнь поворачивает за угол. Если честно, ей еще не было понятно, чем бы ей хотелось заниматься, но пока ничем. И ни с кем. Она даже подумывала осторожненько потрепаться на эту тему с Мари, послушать ее французско-европейскую истину. Виолетта же вызывала в ней легкое отторжение как от девушки постсоветского пространства, неспособной, по ее глубокому убеждению, на свободное осмысление мировых женских вопросов, а уж что касается Саломеи, этой хитрой акулы с добрым вдумчивым лицом… тут она даже перестала раскачивать свою босоножку и наступила ногой на пол.

На какой-то не совсем ей понятной тусовке в одной из галерей в Челси, через своего дружка гея Йосика, она познакомилась со Стеллой, секретаршей Пита, тоже еще ребенком приехавшей из России. Первый раз Ханна увидела такую стильную девку. Больше всего ее потрясли не одежда с туфлями и не дистанционно-приятельская манера себя вести, а ювелирка. Брошь-солнце делала ее всю, весь ее образ и даже улыбку. И вроде она прицепила эту брошь, как все, с левой стороны около плеча на собранный темно-серо-коричневый шелк грубой выделки, но как же это было волнующе и неожиданно!..