Но в этот день хромоножка не мог им помочь ничем.
— Я не видел Яблочницу уже несколько недель, — сообщил он. — Я сам не прочь с ней встретиться, а то нога меня донимает, спасу нет.
— Какая — вывихнутая? — участливо спросила Энни.
— Если бы! — усмехнулся Люк. — От этой чего ждать, она никогда не была хороша. А теперь вот подвела и левая. На нее ведь большая нагрузка: она одна топает за две, она да костыль — вся моя опора. Не мудрено, что порой она ноет до чертиков, даже наступить больно. Спасибо Агнессе, она умеет снимать боль. Она обещает со временем поставить меня на обе ноги. Давно вы ее разыскиваете?
— О, совсем нет, — ответил Жиль. — Только начали.
— Ну, ладно. Только я почти уверен, в городе ее нет, — сказал Люк. — Будь она здесь, я слышал бы об этом. Не поискать ли вам ее за городскими стенами, в полях? Она частенько бродит там, собирая лекарственные растения и корешки. Если встретите, дайте мне знать.
Поблагодарив Люка, близнецы устремились на поиски.
День начался чудесной погодой, от прогулки по солнечным полям и тенистым рощицам, хотелось скакать и петь. Вот только Агнессы на их пути все не было.
В конце концов, притомившись, близнецы сели отдохнуть и перекусить. Их разговоры крутились вокруг Магистра Пьера Бельмонта.
— Не думаю, что он много чего стоит, — рассудил Жиль, дожевывая бутерброд. — Присматривает за всеми денежными делами Герцога, а не может ничего дельного посоветовать папе. Тоже мне знаток!
— Не горячись, Жиль, — вздохнула сестра. — Возможно, у папы слишком серьезные затруднения, чтобы их можно было разрешить в два счета. Даже господину Бельмонту. А помнишь, что сказала про него мама?
— Нет, — проворчал Жиль.
— Она сказала, он очень интересен. Он знает все и всех.
Энни подняла руки и посмотрела на серые облачка, плывшие по небу.
— Подумаешь, не нахожу в этом ничего замечательного, — хмыкнул Жиль.
— О, как это здорово! — воскликнула Энни. — Ты только подумай — знать всех! Представь себе, путешествие занесло тебя в чужую страну. Ты запросто приходишь к их королю и говоришь: «А вот и я!»
Жиль снова хмыкнул.
— Знать всех? Ну чего хорошего? Ведь, подумай, тогда и тебя все знают, все суют нос в твои дела, на каждом углу про тебя судачат.
— Оно так. Представь однако: ты идешь по улице, а все оборачиваются и говорят: «Вот идет Энни», — возразила сестра. — А вообще-то, интересно, что надо сделать, чтобы тебя все знали? Вот у тебя, Жиль, сколько знакомых?
— Ну, где-то шесть или семь, — прикинул Жиль. — Если не считать маму, папу и дядю Ремигиуса… О Боже! Неужели начинается дождь?
