— А! — Джентльмен откинулся в кресле и смерил меня пристальным взглядом. — Из Монреаля? Вы пьяны?
— Нет. Вроде бы.
— Но вы жаждете выпить? — гнул свое мой новый знакомый. — Душа просит? Чувствуете этакое томление, а?
— Нет, — ответил я. — Время ведь еще довольно раннее…
— Именно, — перебил склочник. — Но, если я правильно понимаю, в Монреале все питейные заведения открываются в семь утра, и там практически сразу яблоку негде упасть.
Я покачал головой.
— Это преувеличение. Мы, наоборот, всеми силами стараемся избежать давки и толкотни. Духовные лица, представители торговой палаты и университетские ректоры пропускаются вперед без очереди — из соображений общей галантности.
— Непостижимо! — воскликнул серый джентльмен. — Секундочку, я должен себе пометить. «Вся церковь, — вы же сказали „вся“, да? — пьяна уже в семь утра». Позор! Но вот мы и подъехали к центральному вокзалу Юнион-Стейшн. Какой размах, правда? Недаром им восхищаются во всем мире. Обратите внимание, — призвал он, когда мы, сойдя с поезда, проследовали внутрь вокзала, — первый и второй этаж соединены лестницами, необычно и очень удобно: если вы разминулись с приятелями внизу, достаточно всего лишь поискать наверху. Если их и там нет, просто-напросто спускаетесь снова вниз. Постойте, вы на улицу? Я вас провожу.
На выходе с вокзала — в полном соответствии с моими воспоминаниями — поджидали пассажиров носильщики и водители гостиничных автобусов.
Однако как они изменились!
Словно глубочайшее горе постигло их. Один, отвернувшись к фонарному столбу, уткнулся лицом в сгиб локтя.
— Отель «Принц Георг», — голосил он навзрыд через равные промежутки времени. — Отель «Принц Георг».
Другой, понурившись, сгорбился над узким поручнем, руки его висели унылыми плетьми чуть не до самой земли.
— «Король Эдуард», — стонал он. — «Король Эдуард».
Третий, поникнувший на табурете, поднял на нас полные слез глаза.
— «Уокер-хаус», — всхлипнул он. — Первоклассные номера для… — Его задушили рыдания.
— Отвезите этот саквояж, — попросил я, — в «Принц Георг».
Носильщик на миг прекратил свои стенания и обернулся ко мне в каком-то запале.
— Почему к нам? — возмутился он. — Идите к кому-нибудь другому. Вот, к нему, — он носком ботинка пошевелил скорчившегося на асфальте бедолагу, бормочущего: «„Королевский“! Отель „Королевский“».
Положение спас мой новый приятель.
— Возьмите багаж, — велел он носильщику. — Вы обязаны. Вам известно постановление. Берите, или я зову полицию. Вы меня знаете. Моя фамилия Фарисейс. Я из совета.
