— Видишь того мужчину? — спросил я, показав со стороны улицы, по которой мы шли, на сторону, противоположную той, по которой мы шли.
— В соломенной шляпе? — уточнил мой спутник. — Да, а что с ним такое?
— Ничего, за исключением того, что это шпион.
— Господи! — выпалил мой спутник и в изнеможении прислонился к фонарному столбу. — Шпион?! Откуда тебе известно? Что это значит?
Я тихонько засмеялся. Мы, шпионы, умеем тихонько смеяться.
— Ха! Дружище, это секрет! Сапиенти сат! А ля гер ком а ля гер! Трам-пам-пам!
Мой спутник лишился чувств прямо на улице, и его увезли в карете скорой помощи. Среди санитаров в белых халатах я узнал — кого бы вы думали? — знаменитого русского шпиона Пулиспанцева собственной персоной. Чем он тут мог заниматься, я не представлял. Уверен, приказ он получил с таких высот, что и сам не представлял, чем занимается. Прежде я видел Пулиспанцева лишь дважды: первый раз, когда мы оба маскировались под зулусов в Булавайо, а потом на границе Китая с Тибетом, куда Пулиспанцев пытался тайком проникнуть в ящике с чаем. Русский был в ящике, по крайней мере, так сообщили мне кули, которые этот ящик несли. Тем не менее я сразу узнал Пулиспанцева. Впрочем, ни он, ни я не выдали знакомства ничем, кроме едва уловимого движения верхнего века. (Мы, шпионы, умеем двигать верхним веком так, что простым глазом не увидишь). Следует отметить: после встречи с Пулиспанцевым я ничуть не удивился, когда несколько часов спустя вечерние газеты сообщили, что в Сиаме убит дядя молодого короля. Объяснять, как связаны эти два события, я не имею права: для Ватикана последствия оказались бы чересчур серьезными. Не уверен, что Святому Престолу удалось бы сохранить лицо.
Выше описаны лишь мелкие эпизоды моей полной тревог и опасностей жизни. Они, как и другие мои откровения, навсегда остались бы тайной, если бы недавние события не сняли печать молчания с моих губ. Кончина отдельных коронованных особ позволяет разглашать сведения, прежде не подлежавшие разглашению, но даже сейчас я имею возможность обнародовать лишь малую толику известных мне фактов. Скончаются другие коронованные особы — смогу обнародовать больше. С определенной периодичностью надеюсь потчевать читателей откровениями еще долгое время. Сейчас я вынужден соблюдать осторожность: мои взаимоотношения с Вильгельмштрассе, Даунинг-стрит и набережной д’Орсе столь деликатны, а общение с Илдыз-киоском, отелем «Уолдорф-Астория» и ресторанами «Чайлдс» выстроены так сложно, что малейший
