Он был против.
И сейчас его выпроваживали из кабинета.
Брэнд не мог в это поверить… Страх выбрался наружу. Страх, что он окончательно потерял Клеа. Страх, что он больше не вернется в тот наполненный смехом, теплом и уютом мир, в котором они жили.
Страх того, что прошлое действительно ушло навсегда.
Черт побери, о чем он думает, страстно желая жену, которая нашла себе другого? От которого сейчас беременна…
И прежде чем он смог себя остановить, Брэнд схватил Клеа за руку. Мгновенно она обернулась, ее глаза были широко открыты от изумления.
— Что?
— Это случайность?
Она тяжело дышала. Брэнд ощущал нежность кожи ее плеча. Наконец она сказала чуть хрипло:
— Это не было случайностью, я хотела этого ребенка!
Признание врезалось ему в сердце словно штык, заставляя напрячься каждый мускул.
— Почему?
— Не сейчас, Брэнд.
— Нет, сейчас!
Звуки голосов проплыли по коридору мимо кабинета Клеа. Она натужно засмеялась:
— Это смешно. Хочешь поговорить? Четыре года назад единственной проблемой в нашем браке было то, что ты всегда держался отстраненно, никогда не говорил мне, о чем думаешь. Ну а я была готова поговорить прошлым вечером… в отличие от тебя. — Должно быть, Клеа заметила напряжение, отразившееся на его лице, потому что вздохнула. — Нам действительно нужно поговорить, Брэнд. Но не сейчас. Я должна работать. Алан только что звонил. Возможно, он пойдет меня искать. Кто угодно может застать нас здесь.
— А тебе не все равно, кто нас застанет?
— Да, мне не все равно.
Да. Клеа сказала это слово во время их свадьбы в Лас-Вегасе: она поклялась любить его — только его! — до конца жизни.
Брэнд приблизил свое лицо к ее лицу:
— Мне не нужен разговор по душам, который ты считаешь таким важным. Но я хочу знать, почему ты предала меня, предала наши клятвы?
Клеа вздернула подбородок:
— Предала? Слишком сильно сказано.
— Это именно то, что ты сделала. Скажи почему.
— Я сделала это ради человека, которого люблю.
— Ради отца твоего ребенка. — Это не было вопросом.
Она кивнула, ее взгляд внезапно стал настороженным.
— Конечно.
Брэнд был потрясен, услышав подтверждение своим догадкам. Клеа предала его самым худшим способом, который только возможен, — влюбилась в другого мужчину. Гнев, уступивший место страху, снова заструился словно стихийный огонь по его венам, ярость становилась все сильнее… Брэнд почувствовал, что вот-вот взорвется. Он изо всех сил старался взять себя в руки… и победил.
Брэнд улыбнулся ей непринужденной, несерьезной улыбкой, которая отобрала у него почти все силы.
