— Ну, как же? Мы ведь познакомились еще на пробах к «Иванову детству». Это был 1961 год. Володя тогда играл в Театре имени Пушкина. Он пробовался на роль капитана Холина, которого потом сыграл Валентин Зубков. Помните? Вообще, пробы для актера — акт очень унизительный. Так вот, по роли мы должны были говорить друг другу «ты». И сразу же перешли на «ты» в жизни. Помню, после каких-то павильонных съемок вышли с ним за ограду «Мосфильма». Был август, теплый солнечный день. Поехали в сад «Эрмитаж». Почему-то Высоцкий выбрал именно это тихое место. Сели за столик в кафе. Володя купил бутылку шампанского и налил мне первый в жизни бокал. Я был очень горд, ведь мне было тогда всего 14 лет. С того дня и подружились. Частенько бывал у него в театре. Володя, к сожалению, играл там рольки на выходах, типа «кушать подано». Видеть это было обидно до слез. Того, что Высоцкий пишет песни и сам их поет, я тогда и не знал.
Потом вместе играли в фильме «Служили два товарища». Володя меня убивает… По роли, конечно. У меня там были сумасшедшие, чумовые глаза.
Да, еще однажды вместе с Ирой Родниной пошли на Таганку смотреть «Гамлета». И мне, откровенно признаюсь, «Гамлет» не понравился, и Володя в роли не понравился. На сердце навалилась какая-то непонятная тревога. Я считал, он очень плохо играет эту роль, что все мимо текста. Кричит зачем-то, дергается как-то невпопад. Я даже не пошел после спектакля за кулисы, что в актерской среде можно назвать бестактностью. Но ведь нужно было бы что-то говорить. А обманывать я не умею.
Последняя наша встреча произошла уже на «Маленьких трагедиях». После съемок Володя вез меня на своей машине до дома. Ехали молча, будто прислушиваясь друг к другу. Оба боялись нарушить эту поисковую тишину. Я думал: какой ты стал, Володя, как изменился за все эти годы? Зазнался? Охладел к друзьям? Потом заговорили. И сразу стало понятно, что он остался таким же нежным и чутким человеком. Было часа два ночи. Высоцкий сказал: «Сейчас приеду домой и сделаю три песни». «Ты что, — изумленно воскликнул я, — уже поздно!» Мило усмехаясь, он ответил: «У меня план — три песни в день».
Я так и не сказал ему о своем отношении к его «Гамлету».
Автор
Лично для меня Николай Бурляев был и остается, прежде всего, русским художником. Большим ли, маленьким — вопрос вкуса. Правда, наивность, темперамент, с которым он борется за свою правду, впечатляет: «Дьявол боится России! Так было во все времена. Почему убивают русских пророков? Пушкина, Лермонтова, Есенина, Шукшина? Кто-нибудь задумывался об этом?»
