«Ленинский проспект. Владимир»
«…Через час она уже звонила в дверь, и мы, к явному неудовольствию Мишель, познакомились. «Итак, она звалась Татьяной», — студенткой актерского факультета ВГИКа. В разговоре выяснилось, что Татьяна заходила проведать свою мать, сама же она жила с мужем в однокомнатной квартире на Профсоюзной».
Карапетян принялся было ухаживать за красавицей, но остановило признание Татьяны, что у него есть соперник: «Владимир Высоцкий, ведущий актер нашего театра и бард».
И дала послушать его записи.
Давид, конечно же, послушал: «Я чувствовал, что схожу с ума, я был зомбирован голосом, я слушал и выключал, слушал и выключал. Я столкнулся с явлением, которому не в состоянии был дать определения. Только хамелеон кричал внутри голосом детства: «Я восхищаюсь, я восхищаюсь… Речь шла уже не о силе таланта, здесь было нечто пограндиознее. Я был шокирован и раздавлен».
«Этот голос имел магнитное поле воздействия, и я оказался слишком уязвимым — меня зашкаливало»
«Это было прикосновение к Чуду».
«Вдруг почудилось, что предсказанному Достоевским «джентльмену с ретроградской физиономией» удалось-таки растолкать спящую царевну-Россию, убедить ее разбить свой хрустальный склеп, выйти вон и снова зажить «по своей глупой воле»…
Высоцкий стал моей последней ставкой — надеждой на то, что не все еще потеряно. И для меня лично, и для моей страны. Поэзия Высоцкого — поэзия Возрождения».
«…в середине мая 1967 года я сидел у себя дома и лихорадочно строчил свою дипломную работу… Внезапно раздался звонок в дверь, и через минуту я увидел на пороге сияющую Татьяну и невысокого, спортивного вида молодого человека. Я сразу сообразил, что это — Он…»
«В те майские дни роман Высоцкого и Татьяны был в самом разгаре. Каждый их визит к Таниным родителям заканчивался нашими всеобщими посиделками. Мишель создавала французский уют, Татьяна вносила русскую раскованность, Владимир был гений, мне же досталась роль провинциального ценителя».
«Как и Володя, Таня родилась в армейской семье. Ее отчим, мой сосед, которого Таня называла отцом, был тоже военным и к этому времени дослужился до полковничьих погон…
Как-то воскресным утром к нам влетела взволнованная Татьяна: «Сейчас Володя будет петь для папы, он хочет, чтобы послушал и ты». Сияющие глаза Татьяны как бы приглашали нас восхищаться с ней «ее Володей».
«Спустя какое-то время мы с Мишель пригласили Таню с Володей на званый ужин».
Из главы «Татьяна. Театральный роман»
