Прежде чем флот подготовился к отправлению, произошел еще один вполне предсказуемый поворот событий. Симон де Монфор со своими сподвижниками, включая аббата Гюи Вокернского, отказался присоединиться к остальным и направился в земли короля Эмико Венгерского. Симон был заметной фигурой, так что его уход не прошел незамеченным, хотя большая часть разногласий среди крестоносцев перестала быть явной.
Непосредственно перед отправлением дожа и маркграфа Бонифация из Зары сюда прибыл сам царевич Алексей. Его появление было удачно, возможно, преднамеренно, рассчитано по времени, совпав с днем святого Марка (25 апреля), когда венецианцев проще всего застать в добром расположении духа. Молодому человеку был оказан теплый прием, а венецианцы снабдили его галерами и командой.[305]
Основная часть флота крестоносцев должна была направиться на юг и соединиться на Корфу. Царевич и венецианцы следовали за главными силами. Они миновали город Дураццо>{27} — крайнюю северо-западную точку Византийской империи. Добрым предзнаменованием показалось то, что горожане немедленно передали ключи от города царевичу Алексею и поклялись ему в верности. Было ли это простой предосторожностью, отчасти вызванной недавними действиями крестоносцев в Заре, или же искренним энтузиазмом, остается непонятным. Но такое развитие событий наверняка ободрило молодого человека. Руководство крестоносцев тоже обрадовало то, как люди приветствуют появление Алексея — возможно, Константинополь сразу откроет свои объятия царевичу.
В конечном счете эти надежды не оправдались, хотя казалось, что все идет именно к тому. Царевич Алексей добрался до Зары уже после того, как большинство французских крестоносцев отплыло на юг, а потому его первая встреча с ними произошла на Корфу. Крестоносцы уже установили здесь шатры и палатки и дали лошадям долгожданную возможность насладиться волей, когда прошла весть о прибытии царевича. Рыцари, знать и простые крестоносцы поспешили к порту, стремясь увидеть человека, которого их руководство столь щедро оделило, и кто сам обещал решить немалую часть их проблем. Первое впечатление было хорошим. Принца приветствовали с большими почестями, а его шатер был воздвигнут в самом центре, справа от Бонифация Монферратского, которому Филипп Швабский вверил своего шурина.
Поскольку заключенная между ноблями и посланниками Алексея сделка не получила всеобщей поддержки, вспыхнула полемика. Присутствие царевича неизбежно вновь подняло болезненный вопрос поворота на Константинополь. Теперь армии угрожало отделение еще одной фракции. Случись новый раскол, Алексей остался бы с такой небольшой силой, что надежды на взятие Константинополя оказались бы призрачными.
