Рассказы свидетелей убеждают, что представившееся зрелище отплывшего флота было великолепным и ярким — движущийся калейдоскоп узоров. Путь флоту прокладывала багряная галера Дандоло, на которой под парчовым навесом укрывался сам дож. Рядом с ним стояло четверо трубачей, а над галерой развевался стяг святого Марка с изображением крылатого льва. С остальных судов несся непрестанный барабанный бой. У каждого из знатных крестоносцев был собственный корабль, Балдуин, Людовик, Гуго, Жоффруа, Мартин де Пайри, Конрад Альберштадтский стояли на надстройках, окруженные своими людьми. Каждый нес знак креста: традиционно красного цвета у французов, зеленого — у фламандцев. Свои ярко украшенные фамильными цветами щиты рыцари развесили по бортам кораблей, а знамена привязали к верхушкам мачт. Слепящая глаза сумятица флагов и вымпелов трепетала под осенним бризом.
Робер де Клари сообщил, что при отправлении звучала сотня пар серебряных и медных труб, и он был поражен грохотом больших и маленьких барабанов и прочих инструментов. Их шум привел в возбуждение крестоносцев, множество ярких красок и военной атрибутики воодушевили всех, вселив твердую уверенность в победе и заставив предвкушать битву. Пилигримы (по описанию Робера) обратились к священникам с просьбой подняться на носовые башни, дружно подхватив гимн «Veni creator spiritus», который традиционно ассоциировался с крестовыми походами. Текст песни начинался словами «Прииди, Дух Святой, вдохнови наши души и зажги в нас божественное пламя».[257]Никто не мог сдержать слез, поняв, что великое событие уже происходит. Медленно скользили корабли от раскинувшегося на островах города, служившего им приютом несколько прошедших месяцев, направляясь в Адриатическое море. Священная война началась.
Когда флот вышел в море, корабли стали распускать паруса, словно множество гусениц, сбрасывающих коконы и превращающихся в бабочек. Робер де Клари описывал это зрелище как «прекраснейшее из всего, что представало глазам с сотворения мира».[258]
Он писал, что «казалось, будто все море трепещет и пламенеет кораблями». Кроме того, из-под его пера рвется ощущение могущества, почти неуправляемой силы, передавая волнение, охватившее армию христиан.
Однако нельзя сказать, чтобы все прошло гладко. «Виола», одно из самых крупных транспортных судов, затонула. Несколько человек из французской знати не смогли подняться на борт из-за состояния здоровья, а одна из групп, возглавляемая Стефаном де Перше, предпочла отправиться в Апулию, откуда весной 1203 года отплыла на Левант. Но еще более важно — Бонифаций Монферратский что у него дома возникло срочное дело, требующее его присутствия, и пообещал присоединиться к армии, как только сможет. Таким искусным маневром он избежал участия в нападении на Зару, что позволило ему сохранить хорошие отношения с папой римским.
