Я помню время, когда была беременна моя жена, — спокойно ответил он. Остановившись, он посмотрел куда-то вдаль и, казалось, перенесся на несколько лет назад. — Она не была по-настоящему счастлива от этого, а я был. Мне казалось чудом, что внутри ее зреет новая маленькая жизнь. Задолго до того, как ребенок начал шевелиться, я стал замечать, как меняется ее тело. Сначала грудь, потом талия, словом, все как у всех. Может быть, оттого, что процесс происходил в ней, ей трудно было оценить это. Я же с некоторого расстояния видел все прекрасно. Потом, когда я почувствовал, как ребенок шевелится в ее животе, все сфокусировалось на том факте, что там зреет мой ребенок. — Он сделал глубокий вдох и, удивившись, похоже, собственным словам, мельком посмотрел на Нину. — Простите. Я зашел слишком далеко. Это было невероятное ощущение.
Стоя рядом с ним, Нина чувствовала, как ее руки покрываются гусиной кожей.
Вы так рассказываете об этом, что меня в дрожь бросает.
Нина могла поклясться, что несколько мгновений назад уловила в глазах Джона какое-то необычное сияние, которое не могли замаскировать никакие очки.
Сейчас же взгляд Джона вновь стал вполне земным, обращенным на ее гусиную кожу.
Вам холодно?
Нет.
Но его руки уже массировали ее запястья, подбираясь все выше к плечам. Там он смущенно остановился и начал мягко разминать ее кожу, приговаривая при этом:
Плохо, что вы не хотите иметь детей! Из вас получилась бы хорошая мать!
Под воздействием его рук кожа Нины потеплела, и ей стало жарко.
Люди, напоминающие мне о детях, мне неприятны! — сухо проговорила она.
Я имел в виду беременность. Вы были бы прекрасной беременной женщиной!
Сердце Нины куда-то ухнуло.
Вы хотите сказать, округлой? — отшутилась она.
Нет. — Его глаза скользнули к вздымающейся при каждом вздохе груди. — Вы и теперь не худышка, но беременность вас украсила бы не полнотой, а чем-то иным!
Его глаза скользнули по ее животу, лаская его через тонкий шелк сарафана. В этом взгляде было что-то соблазнительное. Нина замерла, способная только дышать. Подняв глаза, Джон произнес:
Я все время думаю о вас, Нина! Не хочу, но думаю!
Нина замотала головой, но он шикнул на нее, как на ребенка, и она замерла.
Тихим низким голосом он медленно говорил:
Я все время вспоминаю тот поцелуй! Ах, как это было хорошо! Единственная проблема состоит в том, что он не затронул в нас ничего, кроме наших ртов!
Я знаю, — прошептала Нина.
Нежно поглаживая ее плечи, он большими пальцами чувственно скользил вверх и вниз под лямками ее сарафана.
