Мы смотрели на Холмса в растерянности.
— Не понимаю, что вас смущает, Портер, — продолжал Холмс. — Ведь вы уже располагаете всеми необходимыми фактами. Остаётся только сделать вывод. Что вам известно о Рисе Парри?
— Он родился в Бангоре. Этот город стоит на берегу моря, и там, конечно, на кораклах не плавают. Правда, Парри мог научиться делать такие лодки, когда уехал из Бангора.
— Вы упустили одну деталь, Портер. По вашим словам, Парри в самом пренебрежительном тоне говорил о городе и об университете. Отсюда следует, что Бангор не его родной город, потому что люди никогда не говорят презрительно о своей родине. Между прочим, в Уэльсе есть и другие населённые пункты, названия которых начинаются со слова «Бангор»; Рис Парри, сказав «Бангор», не стал продолжать, и вы все решили, будто он родился в Бангоре. Он родился на северо-востоке Уэльса, в небольшой деревушке Бангор-на-Ди, то есть на речке Ди.
— Значит, это он стрелял в Кайла Коннора?
— Весьма вероятно, Портер, но мы пока не имеем на этот счёт точных доказательств.
— И он носит такие же башмаки, какие были у одного из убийц Глина Хьюса.
— Да, это тоже весьма подозрительно и позволяет нам строить определённые предположения, Портер. Однако мы можем быть уверены, что Рис Парри не является руководителем разветвлённой тайной организации. Он только получает приказы и исполняет их.
— Руководитель, конечно, не Коннор, — заметил я. — Ведь его хотели убить.
— Здесь у нас также нет полной уверенности, — возразил Холмс. — Быть может, внутри организации произошёл раскол, и Коннор — один из лидеров отколовшейся организации. Как бы там ни было, я начинаю следующий этап расследования.
Как обычно, он не уточнил, что имеет в виду. Мы должны были продолжать слежку за Парри и Гриффитсом и стараться не попадать в объектив камеры-обскуры Кайла Коннора. На лекции Бентона Тромблея в университете Холмс рекомендовал нам быть как можно внимательнее и запомнить всё, что там будет происходить.
После обеда я предложил Мадрину отдохнуть и погулять по городу, а сам занялся слежкой за юношей и его неотлучным спутником.
Они опять были на набережной, потом пошли в Луна-парк и поднялись на вершину холма. В павильон, где была камера-обскура, они почему-то не пожелали войти. Посмотрели на море и город, а затем сели в вагончик канатной дороги. Им удалось найти место на заднем сиденье, и я вместе с ними спустился на набережную.
Я присоединился к Мадрину, который сидел в том же кафе, что и вчера, и мы видели, как Парри и Гриффитс прошли в свой отель.
