План 1930/31 хозяйственного года по артиллерийским системам удалось выполнить на 53,4 %, а по снарядам — на 44,4 %; в следующем году — на 32,1 и 16,7 % соответственно.
Летом 1931 года И.В. Сталин вынужден был призвать к заботе о специалистах старой школы, объяснив, что под влиянием еще больших успехов социалистического строительства у них произошел душевный «перелом»; чекистам запретили их арестовывать без согласия наркоматов, несколько тысяч инженеров и техников были освобождены, а 40 тысяч выдвиженцев-пролетариев вернулись к станкам. В середине 1934 года особые конструкторские бюро были расформированы, заключенные, в зависимости от результатов работы, были либо условно-досрочно освобождены и «прощены», либо отправились «доматывать срок» в лагеря.
Отсюда есть пошла «слабость отечественной конструкторской базы».
Как подчеркивал И.С. Уншлихт в письме В.В. Куйбышеву, «состояние нашей конструкторской базы не может обеспечить требуемых сроков конструирования и производства новых систем артиллерийского вооружения для РККА».
Поэтому и пришлось звать «варягов».
Так вот, о немцах. Военное сотрудничество с ними было многообразным, плодотворным и взаимовыгодным, хотя и омрачалось порой взаимными претензиями и международными скандалами. Началось оно с временного соглашения, подписанного 11 августа 1922 года, и осуществлялось в первую очередь в запрещенных для Германии областях — испытание танков, самолетов, химических боеприпасов, взаимное участие в маневрах обеих стран, организация опытного производства, совместные конструкторские бюро, обмен патентами и разведывательными данными. Сотрудничество помогало Советской России улучшить оснащение Красной Армии вооружением и техникой, повысить квалификацию командного состава; Германии позволялось развивать военную теорию, осуществлять подготовку кадров, апробировать вдали от агентов Контрольной комиссии технические и тактические идеи. Взаимопониманию сторон способствовало и наличие общего врага — Польши.
С 1926 года на военно-химических полигонах СССР велись испытания новейших немецких образцов химического оружия, испытывались химические фугасы, артиллерийские снаряды, авиабомбы, выливные авиационные приборы и средства наземного заражения.
3 января 1929 года И.П. Уборевич докладывал В.В. Ворошилову:
«Мое мнение по этому вопросу — связи и сотрудничества — таково, что немцы являются для нас единственной пока отдушиной, через которую мы можем изучить достижения в военном деле за границей, притом у армии, в целом ряде вопросов имеющей весьма интересные достижения
